Донни внес ее сундуки в более просторную из двух спален, которая была отделена от коридора зеленым коленкоровым занавесом. Маленькая спальня находилась по другую сторону холла, там висел занавес голубого цвета.
Бойль вывел Ренату на задний двор, показал колодец и научил с ним обращаться, вытащил и принес для нее несколько ведер воды. Они обнаружили продукты, надежно укрытые от жары, но Донни предложил ей съездить еще за чем-нибудь съестным. Она отказалась, поскольку ей явно хватило бы этих запасов на несколько недель.
Как только Донни Бойль отправился восвояси, Рената встала перед парадной дверью и помахала ему рукой на прощанье. На лице ее и в сердце играла победная улыбка.
ГЛАВА 2
Кто-то специально разрезал изгородь. Джейк натянул пару перчаток и начал ремонтировать колючую проволоку. Он ненавидел эту… колючую проволоку и терпеть не мог объезжать границы ранчо Гейба, высматривая, нет ли где-нибудь повреждений. В последнее время изгородь часто нарушалась во многих местах. Это были намеренные повреждения.
Пришло время. Время оставить все это и исчезнуть в горах. Ловить силками дичь, бродить у подножья Скалистых гор, где никогда не появлялся белый человек… и вообще человек. Просыпаться по утрам в ничем не нарушаемой тишине гор, любоваться звездами в ночи, не потревоженной человеческим голосом.
Джейк давно признался себе, что в сущности он не слишком-то любит людей, а они, безусловно, недолюбливают его. Гейб и Мел и их близняшки были исключением. Они были его единственной семьей, единственной семьей, которую он бы желал… поэтому он и пробудет на ранчо, по крайней мере, еще пару месяцев. Он обещал Гейбу, что останется и будет присматривать за домом и владениями.
Прозвучал выстрел, и Джейк понял, что ранен, еще до того, как обжигающая боль начала расти у него в боку. Падая, он огляделся. Еще один выстрел опалил его из-за густой сени деревьев. Пуля прожужжала возле головы Джейка, лежавшего на траве.
Джейк тихо свистнул, и к нему подскакал его черный жеребец. Ружье было прикреплено к седлу, и, после того как прозвучал третий выстрел, Джейк с усилием встал на ноги и вытащил ружье из чехла. Он машинально погладил животное по шее. Жеребец бы хорошим верховым конем, прекрасно выдрессированным. Он не боялся стрельбы. В старые времена из него получилась бы превосходная боевая лошадь.
Джейк слегка подтолкнул лошадь и проследил, как она ускакала прочь, а сам упал в высокую траву. Загремел шальной четвертый выстрел, а Джейк пальнул в заросли деревьев.
После того как его третий выстрел остался без ответа, Джейк понял, что нападавший на него удрал. Кем бы ни был его обидчик, но он наверняка трус, не желавший получить ответный выстрел.
Джейк сел на траву и натянул хлопчатобумажную с начесом рубашку на голову. Пуля прошла навылет, и из раны лилась кровь. Джейк обернул рубашку вокруг туловища, связав как можно крепче длинные рукава. На него напали из засады. Он даже не был удивлен… в самом деле нет. Почти все хотели бы видеть его мертвым.
Медленно поднявшись, Джейк снова свистнул, подзывая лошадь, потом с молчаливым усилием вскарабкался в седло и повернул к ранчо. Он знал, что рана его – как раз над талией, и решил, что сможет сам вылечить себя. Он никогда раньше не обращался ни к кому с просьбой и не собирался сейчас делать это. В доме есть бинты и чистая вода, чтобы промыть рану.
Его самодельная повязка замедлила кровотечение, но оно все еще продолжалось, и вскоре Джейк почувствовал, что у него кружится голова. На короткий миг ему показалось, что он видит впереди Литу, которая ведет его в дом… Но его верная подруга была мертва, убита выстрелом в голову каким-то ковбоем, не разделявшим мысли о том, чтобы волки жили среди людей. Но Джейку волки нравились гораздо больше, чем многие люди.
Мел плакала три дня подряд, настаивала, чтобы предать волчицу, которую она называла Лита, земле и поставить ей на могиле памятный знак. Джейк никогда никому, и даже Мел, не признавался, как он скучал по этому зверю, но это было так.
Солнце садилось, и Джейку начало казаться, что он никогда не доберется до дома и истечет кровью. И там, вдали, силуэтом в лучах заходящего солнца, возникла Берил Гаррет, она высоко подняла руку и помахал ему. Конечно, это не могла быть Верил… Она все еще в Денвере, наверное, замужем за каким- нибудь чистокровным благородным джентльменом.
Постепенно женщина, махавшая ему рукой, превратилась в тоненькое молодое деревце, склонившееся под порывами ветра, а его галлюцинации уступили место реальности.
Никто в Серебряной Долине, даже Гейб, не знали, что случилось во время поездки Джейка в Денвер, где он сменил свою хлопчатобумажную рубашку на строгий черный костюм и собрал свои прямые черные волосы, связав их на затылке кожаной тесьмой. У него было много денег на эту короткую поездку в город: он позволил Гейбу вложить свою долю прибыли от продажи серебряных шахт, сделка принесла им удачу. Джейк понимал, что Гейб иногда ненавидел свой талант, свое умение делать деньги – он унаследовал эту способность от деда, из-под влияния которого вырвался.
Однако нравилось ли это или нет Гейбу, у него было чутье на золото, и Джейк ему был за это признателен. Деньги помогли Джейку войти в общество Денвера, которое относилось к нему иначе, чем к остальным обитателям Серебряной Долины.
Его банкиры приглашали Джейка на танцы и обеденные вечеринки, и он посещал их, испытывая любопытство ко всем этим людям, которые казались такими счастливыми и беззаботными. Он пытался заглянуть в этот, такой чуждый ему мир, где все было ясным, мирным, свободным от ненависти. Разумеется, Джейк никогда не танцевал и мало говорил, и сам понимал, что это лишь добавляло таинственности его облику. Особенно это действовало на женщин, которые всячески флиртовали с ним, бросали на него долгие соблазняющие взгляды.
И тогда известный богач Маркус Гаррет решил, что Джейк будет хорошим мужем для его восемнадцатилетней дочери Верил, у которой были такие же черные, как у Джейка, волосы, милые медово- карие глаза и молочно-белая кожа, которой явно не касались лучи жаркого солнца.
Жизнь Верил настолько отличалась от жизни Джейка, что он почувствовал себя завороженным ею. Она всегда улыбалась, всегда выглядела такой счастливой. Ее явно заинтриговал молчаливый Джейк, которого ее отец все чаще и чаще стал приводить к ним домой на обед. Джейк знал, что он очень ей нравится: она выказывала это страстными взглядами и частыми прикосновениями. Рука ее касалась его ладони, спины. Это
