Герда сочувственно посмотрела на него.
– Мне жаль, что тебе пришлось так долго ждать, Андре. Я знаю, как ты скучаешь по ней.
– В ней моя жизнь.
– Тогда ты должен что-нибудь сделать.
Это было впервые, когда Герда дала совет по поводу Франчески. На мгновение она напомнила ему тетю Мод.
Пришло время сказать правду. Он посмотрел ей прямо в глаза. Взгляд этих глаз был открытым и любящим, доброжелательным и внимательным.
– Я и хочу. Сразу, как только она выйдет из самолета.
Ожидание было мучительным. Ему было недостаточно ночных звонков, он хотел видеть свою любимую.
– Правда? – обрадовалась Герда.
– Ты помнишь вечеринку?
– Конечно. Как можно забыть такой восхитительный праздник?
– Действительно. Это был самый замечатель ный момент в моей жизни. А потом мы с Франческой поехали в Неваду. Мы почти поженились.
Улыбка Герды пропала.
– Что ты имеешь в виду под «почти поженились»?
– Она отказалась в середине церемонии.
Все за столом ахнули.
– Все в порядке. Ей нужно было перебороть свои страхи. И сегодня я надеюсь помочь ей в этом.
– Но почему Франческа не захотела выходить за тебя замуж? Ты такой замечательный!
– Я рад, что ты так считаешь, Герда. И я могу сказать о тебе то же самое. Но у Франчески были на то причины.
– Какие могут быть причины, чтобы отказать тебе? Я так хотела устроить тебе роскошную свадьбу.
– Я очень рад. Когда Франческа будет готова, мы вместе попросим тебя помочь нам организовать праздник.
– Так сегодня все должно решиться?
– Да.
– Я рада за тебя, Андре. – Она хлопнула в ладоши. – Скоро здесь будут маленькие Андре. Ты думаешь, что сейчас нет никого счастливее тебя, но подожди, пока ты не возьмешь в руки своего первенца!
Голубые глаза Харбина затуманились.
– Мама права, Андре. Жилище становится настоящим домом только тогда, когда в нем появляются дети.
– Я должен признаться, что сам жду с нетерпением этого дня. Но сейчас я хочу только, чтобы Франческа была в моих объятиях.
– После ужина, если ты сможешь сосредоточиться, мы продолжим игру в шахматы, пока не придет время отправляться в аэропорт, – сказал Харбин.
Часом позже Харбин объявил шах и мат. Мысли Андре определенно витали где-то далеко от шахматной доски. Он поблагодарил всех за гостеприимство, потом покинул дом и отправился в аэропорт.
Он уверенно вел «мерседес» по пустынным вечерним улицам. Слава Богу, сегодня он не будет один. Теперь, когда Герда с семьей переехала, дом опустел. Ему нужна Франческа, чтобы вдохнуть в него жизнь, наполнить любовью.
Фрэн выглянула в иллюминатор, за которым была темнота. Теперь, когда пилот объявил, что они прибыли в аэропорт Солт-Лейк, она чувствовала себя ужасно. Андре был внизу. Ждал ее.
Длинная одинокая неделя, когда они могли только звонить друг другу, хотя она и скучала без него, научила ее кое-чему. Он был особенным мужчиной. Она не хотела причинять ему боль.
Он хотел детей, семью. Фрэн может подарить ему любовь, но не сможет дать семью.
И поэтому она скажет Андре, что все кончено. Сегодня ночью они расстанутся, если она сможет набраться сил.
Было ошибкой ехать в Неваду и давать ему надежду. В ту ночь на вечеринке она думала сердцем, а не головой. Слава Богу, они не спали друг с другом. Если бы они были близки, ей было бы так тяжело пережить свое решение.
Андре не должен винить ее. Он хочет детей. Он говорил ей об этом, когда отвозил в аэропорт.
Когда он поймет, что ему не на что надеяться, он исчезнет из Солт-Лейк-Сити навсегда. Именно этого она и хочет. Только так она сможет выжить.
С тех пор как она увидела его, ее жизнь превратилась в мучительную агонию. Андре был для нее запретным плодом, чем-то, чему она была не в силах сопротивляться. Теперь, полюбив его, она должна была заплатить страданиями и чувством утраты.
Те, кто говорит, что лучше любить и потерять, чем никогда не любить, не знают Андре Бенета. Они даже понятия не имеют, что они говорят.
– Франческа! Я здесь, дорогая!
Она услышала знакомый глубокий голос, зовущий ее, раньше, чем заметила Андре в толпе пассажиров и встречающих.
Фрэн увидела его прекрасное лицо и спрятала глаза, чтобы не раскаяться и не передумать. Он подбежал к ней.
– Я думал, что этот день никогда не придет. Давай скорей уйдем отсюда.
Она чувствовала, как сильно Андре хочет остаться с ней наедине.
Он снял с шеи Фрэн фотоаппарат и обнял ее. Им еще нужно было забрать багаж и чемоданчик с бумагами. Фрэн боялась начинать разговор до того, как они окажутся наедине. Андре, должно быть, чувствовал ее напряжение. Он тоже молчал. Его пальцы ласкали ее кожу, безмолвно обещая ей, что скоро они будут вместе и смогут поприветствовать друг друга так, как нужно. Она пыталась не реагировать на его прикосновения, но по ее телу пробежали искорки удовольствия.
После пронизывающего холода улицы тепло внутри «мерседеса» показалось Фрэн райским блаженством. Андре помог ей сесть в машину и потом сел за руль. Он завел мотор и перегнулся, чтобы обнять ее.
– Тебя так долго не было, – прошептал он.
Было мучительно не реагировать на его слова, но ей нужно было перебороть свои чувства. От этого зависела ее жизнь. Отвернувшись, чтобы он не смог поцеловать ее, Фрэн сказала:
– Андре! Ты не возражаешь против того, что бы просто отвезти меня домой? Я плохо себя чувствую. Я заберу машину позже.
Фрэн почувствовала, как он колебался, прежде чем отпустил ее и откинулся назад в кресле. Даже не взглянув на него, она знала, что его темные умные глаза пристально изучают ее.
– Когда мы говорили последний раз, ты не казалась больной. Тебе становится плохо в самолетах?
– Нет, – ответила она дрогнувшим голосом.
– Тогда ты, наверно, простудилась. Хорошо, что ты вернулась. Теперь я могу позаботиться о тебе.
– Нет, Андре. – Ее сердце сжалось в приступе мучительной боли. – Я не могу позволить тебе делать это. Я не могу позволить себе быть еще больше зависимой от твоей нежности, чем сейчас.
Он тронулся с места и быстро выехал с площадки для парковки. Когда они достигли шоссе, Фрэн почувствовала необходимость сказать что-то, чтобы уменьшить напряжение, возникшее в машине.
– Кажется, дороги Солт-Лейка в куда лучшем состоянии, чем на востоке.
Она услышала, как он тяжело вздохнул.
– Очевидно, что-то случилось. Не играй со мной в эти игры, Франческа! Мы прошли вместе через многое. Мы можем сказать друг другу правду. Я хочу знать, что случилось, и я хочу знать это сейчас.
Она была достаточно опытной, чтобы знать, что Андре всегда имел в виду то, что говорил. Но она понимала, что будет лучше, если она скажет, что все кончено, когда он не будет вести машину.
– Не могли бы мы по крайней мере притормозить на обочине?
Он посмотрел на нее взглядом, значение которого она не могла понять.
– Другими словами, ты хотела сказать мне что-то, от чего я могу потерять контроль над машиной?
