спортивной майке лгал без зазрения совести и при этом выглядел абсолютно спокойным. — Как вы сюда проникли?
— Вероятно, так же, как и вы, — уловив агрессивность в тоне юноши, обманчиво мягким голосом ответил Рэнд. — Мы с женой дважды в год убираемся в этом доме.
С женой? Аннабелл опустила губку в ведро, чтобы скрыть внезапную дрожь в руках.
— И как долго вы здесь пробудете? — сбавив тон, поинтересовался Брайан.
— Пару дней. Оуэнсы собираются по возвращении домой устроить званый ужин для сбора денег на выборную кампанию. Поэтому попросили нас устроить большую уборку.
— Если музыка вам мешает, мы ее выключим, — предложила Аннабелл.
— Нет, нет… Никаких проблем. Здорово, что вы в вашем возрасте любите металл.
— В самом деле? — ухмыльнулся Рэнд. — Я играл рок на гитаре в школьном оркестре. А Лоис была ударником. Мы так и не переросли нашу любовь к року.
Аннабелл нервно сглотнула.
— Это круто! — восхитился Брайан. — А у вас есть детишки?
— Пока нет, но мы вовсю стараемся, не так ли, малышка?
Она что-то буркнула про себя, продолжая водить губкой по стеклу.
— Вашим детям очень повезет.
— Вы действительно так думаете? — спросила Аннабелл.
— Конечно. Они будут слушать музыку, которая им по кайфу, и никто им не будет за это капать на мозги.
— А ты знаешь, кто такой Моцарт, Кевин?
— Разумеется, знаю. Я занимался фортепиано с шести лет. Полный отстой! Как же я ненавидел эту слащавую фигню. В прошлом году, счастье мое, с этим покончил, а то, ей-богу, помер бы. Мои старики были вне себя!
— Сказать тебе кое-что забавное? — обратилась к нему Аннабелл.
— Что именно? — Кевин расслабился и приготовился слушать.
— Мой отец просил меня не играть «Реквием» Моцарта, пока он дома.
— Вы это серьезно?
— Вполне. Он считал, что эта музыка чересчур слезливая. После смерти моей матери он не выносил классику. Вот почему и не возражал против рока или металла.
— Это ж надо! А мои старики не разрешают мне слушать дома ничего, кроме классики.
Она кивнула.
— Когда я была помоложе, то часто шла в подвал, надевала наушники, слушала рок и играла на компьютере.
Он подался к ней.
— Я тоже обожаю компьютеры.
— Она до сих пор на них просто помешана, — включился в разговор Рэнд. — Мне иногда кажется, что свое железо она любит в тысячу раз сильнее меня.
— Неужели? — недоверчиво рассмеялся Брайан.
Аннабелл перестала чистить окно и повернулась к нему.
— А какой компьютер у вас, Кевин?
— У меня их полдюжины, причем разных видов. А недавно я их все разобрал и сделал себе новый, по своему вкусу.
— Ну, это высший пилотаж, — восхищенно закивала головой Аннабелл.
— Ерунда! — Он пожал плечами. — Когда мне исполнилось двенадцать, родители подарили мне первый компьютер. Он мне очень понравился. Я прочитал кучу литературы и вскоре по-настоящему подсел на все это. Теперь я могу все что угодно сделать с компьютером. Починю любую развалюху.
— Вы напомнили мне героя фильма «Военные игры». Видели его?
— Еще бы. Его все видели.
— Да только далеко не все способны сделать то, что делает в картине этот парень, — бросила ему приманку Аннабелл.
Тот не замедлил клюнуть.
— Что вы имеете в виду?
— Взламывание сложнейших компьютерных систем, раскодирование систем защиты. Такое случается лишь в кино, а не в реальности.
— Еще как случается и в жизни!
За спиной Брайана Рэнд вздернул вверх большой палец.
— Кевин прав, малышка, такое и в жизни возможно.
— Боюсь, мой муж насмотрелся всяких боевиков по телевизору, — спокойно бросила она.
— Я сам об этом слышал.
К удивлению Аннабелл, Рэнд шагнул к ней и поцеловал в шею. Все ее тело тут же обдало жаром.
— Помнишь статью в журнале «Тайм»? — дыша ей в шею, проговорил он. — Ну ту, о шестнадцатилетнем парнишке, что забрался в главный компьютер какой-то там брокерской фирмы и, сидя у себя дома, нарубил тысячи долларов, покупая и продавая акции?
Прикосновение его губ заставило ее почувствовать себя беззащитной. В голове ни одной ясной мысли. Судя по всему, подростку нравилось наблюдать за ними.
— Как он мог сделать это, не зная пароля? — с трудом выдавила из себя она.
Брайан буквально впился в них взглядом.
— Он получил его, прокрутив чью-то программу из местного сервера. Но полиция напала на след, и его упекли в тюрягу.
— Какой ужас!
— Парень просто тупица, — заявил Брайан.
Рэнд кинул многозначительный взгляд на Аннабелл.
— Что вы хотите этим сказать?
— Тот, о ком вы говорите, должно быть, взломал еще одну программу, чтобы во всем разобраться, и тем самым полностью выдал себя.
— А что бы на его месте сделали вы? — спокойно спросил Рэнд.
Аннабелл затаила дыхание в ожидании ответа.
— Нет ничего легче. Я бы просто подружился с кем-нибудь, чей брат или сестра работает в компании, и выудил бы у них пароль. И никто бы не смог ничего понять.
Вот значит как Брайану удалось взломать техническую защиту Рэнда! Не было у него никакого сообщника. Аннабелл подумала, что Рэнд наверняка испытывает сейчас огромное облегчение. Так же как и она.
— И все-таки трудно поверить, что кто-то способен выдать пароль, по сути дела, незнакомому человеку.
— Это вполне возможно. Скажем, за тысячу долларов.
Боже всемилостивый! Только такой, как Брайан, мог подкупить друга с подобной целью. Рэнд кивнул.
— Полагаю, что почти любой парень твоего возраста пошел бы на это за такие деньги.
— Угу.
— Занятно. С точки зрения денег, конечно. Грустно то, что попавшему в заключение парнишке никто не сказал о том, что взламывать компьютеры аморально.
— Аморально? — фыркнул Брайан.
— Именно. Хакеры не задумываются о приносимых их действиями убытках. Тот подросток лишен всякого чувства ответственности. Он думал лишь о себе, уничтожив ценнейшие программы. Компания лишилась информации на миллионы долларов.
— Мой отец говорит, что любой крупный бизнес учитывает фактор потерь в своем оперативном бюджете. Такова цена бизнеса.
Брайан Ладлоу выработал для себя в качестве самооправдания весьма выгодную философию.
