Когда Доминик достаточно окрепла, она уехала с матерью в Сараево, где работал ее отец.
Там она занялась активным восстановлением здоровья. Упорно тренируясь, Доминик начала принимать участие в марафонах, проходивших в Боснии и Греции.
Узнав о ежегодном марафоне на острове Закинтос, находящемся в Ионическом море, она решила выступить там вопреки воле родителей. Доминик весила всего сорок три килограмма. Врач сказал, что ей нужно набрать вес, дабы не подвергнуть опасности способность рожать.
Так как отец и мать очень беспокоились о ней, девушка пообещала, что после забега займется прибавкой в весе.
Вместе с парой друзей-марафонцев она прилетела на Закинтос. Маршрут пролегал мимо чьей-то виллы, обнесенной стеной. Когда Доминик обогнула поворот, ее сбил неожиданно появившийся на дороге грузовик.
Андреас, на глазах которого произошел несчастный случай, внес ее в свой дом и вызвал врача, Чтобы остановить кровотечение, он собственными руками снял с Доминик разорванную, окровавленную футболку и спортивный бюстгальтер с протезом.
Придя в себя, Доминик увидела красивейшего грека, который с мягкой улыбкой смотрел ей в глаза и уверял, что с ней все в порядке. Ей не приходило в голову, что он видел рубец у нее на груди, пока врач не сказал, что ее спас Андреас.
Доминик не могла понять, как он может с видимым удовольствием глядеть на нее. После последних сеансов химиотерапии ее волосы, отраставшие очень медленно, представляли жалкое зрелище. Андреас был рослым, крепким мужчиной, а она — худенькой девушкой, весившей в два раза меньше, чем он. Доминик не успела опомниться, как он пригласил ее родителей пожить у него несколько дней, пока она оправится от сотрясения мозга и сможет возвратиться в Сараево на его собственном самолете.
Очень скоро он прилетел в Боснию, и мать Доминик пригласила его остановиться в их доме. Андреас провел у них неделю и совершенно очаровал родителей.
Доминик боготворила его. Он был старше ее на десять лет, бизнесмен, пользующийся огромной известностью в Греции, опытный мужчина, познавший жизнь вo всех проявлениях.
Несмотря на протесты и уверения, что рак может вновь поразить ее в любое время, Андреас сказал, что это не имеет значения. Спустя несколько месяцев они обвенчались в Афинах. У алтаря он прошептал, что они проживут в радости все годы, которые дарует им Бог.
Его родители, присутствовавшие на бракосочетании, оказали Доминик холодный прием. Андреас объяснил, что они все еще горюют по его сестре Марис, трагически погибшей в автокатастрофе два года назад. Они едва смогли пережить ее смерть.
Утешая Доминик, он пытался убедить ее, что со временем, когда его родители свыкнутся со своим горем, она будет с радостью принята в семью. Но она считала, что не нравится им, и страдала от их равнодушия.
Медовый месяц они провели на яхте Андреаса, и таких ночей любви Доминик не могла даже представить себе.
Андреас оказался нежным любовником и большим любителем поддразнить ее. После восхитительной ночи он уговаривал Доминик подкрепиться высококалорийной нищей. Он хочет ребенка, поэтому ей необходимо набрать вес.
Иногда Андреас приглашал на яхту Олимпию и Тео Панос, чету молодоженов. Его дружба с Олимпией имела глубокие корни, поскольку та была лучшей подругой Марис.
Доминик казалось, что Андреасу приятно общество Олимпии, напоминавшей ему о сестре. Тео, его ровесник, управлял известной текстильной компанией, и Доминик питала к нему симпатию,
Олимпия вела себя достаточно дружелюбно, но в ней не было тепла, которое могло превратить их в подруг. Перед свадьбой она призналась, что Тео считает Андреаса смелым; не каждый мужчина может совладать с такой проблемой, как у Доминик. В то время она не обратила внимания на жестокое замечание Олимпии, потому что была опьянена счастьем. Ей было даже стыдно, что когда-то она жалела себя, узнав о страшном диагнозе.
Если бы не рак, Доминик никогда не стала бы заниматься марафонским бегом и ее не спас бы человек, которого она любит каждой клеточкой своего существа.
В августе они возвратились в Афины, и в счастливой жизни начали медленно появляться трещины, постепенно не оставившие камня на камне от их брака.
Однажды вечером Андреас позвонил Доминик и сообщил, что вернется домой только на следующий день. Она удивилась, почему муж умолчал о причине.
В течение последовавших двух недель женщина засыпала, не дождавшись Андреаса. Их занятия любовью стали более редкими. Однако он отказывался от объяснений, прося ее лишь верить ему.
Однажды ночью Доминик не выдержала и потребовала, чтобы Андреас объяснил, что происходит. Поднявшись с кровати, он пристально посмотрел на нее.
— Я хотел оградить тебя, но ты имеешь право знать. Тео предъявил мне иск.
У нее замерло сердце.
— Но почему? Ведь вы же хорошие друзья.
Андреас сжал губы.
— Нет. Мы никогда не были хорошими друзьями. Он постоянно ревновал меня к Олимпии и теперь обвиняет нас обоих в супружеской неверности.
В ушах у нее зашумело.
— Почему у него возникло такое подозрение? — дрогнувшим голосом спросила Доминик.
Андреас долго смотрел на нее.
— Потому что несколько недель назад он застал нас в моей квартире.
Доминик почувствовала, что сердце у нее разрывается.
— В какой квартире? — прошептала она.
— У меня есть квартира в Плаке. Там при необходимости останавливаются деловые партнеры.
— И ты ни разу не упомянул о ней?
— Я не собирался делать из этого тайну, Доминик. Ведь у меня есть квартиры в разных городах Греции. — Когда у нее вырвался стон, Андреас сказал: — Ситуация с Олимпией совсем не такая, как думает Тео. Клянусь тебе. Но пока я не могу говорить об этом. Ты знаешь, как я люблю тебя. — Он сжал ее в своих объятиях. — И буду любить до самой смерти, красавица моя.
Да, она знает, что он любит ее. Но у многих мужчин есть жены, которых они любят, и любовницы, с которыми они развлекаются на стороне.
Олимпия была старше Доминик на семь лет. Красивая, статная, волевая женщина. По-видимому, Андреас многие годы был героем ее грез.
Однако, если бы он хотел обвенчаться на ней, это произошло бы до того, как грузовик сбил Доминик перед его виллой.
Так что же вызвало в Андреасе такую перемену? Он слишком поздно обнаружил, что увечье жены вызывает у него отвращение? Его чувство превратилось в жалость и он ждал, пока она окрепнет и сможет пережить развод?
Возможно, ее физическое несовершенство подсказало Андреасу, что Олимпия — та женщина, на которой ему следовало бы жениться.
Не нужно обладать богатым воображением, чтобы понять, почему Андреас искал встреч с другой женщиной, когда ему хотелось отдохнуть от своей жены, которую некоторые издали принимали за мальчика.
Доминик отвернулась от иллюминатора. Как бы там ни было, она все еще его жена. Если жалость не является причиной, по которой Андреас так долго не давал ей развод, тогда, возможно, это связано с Тео. Вполне вероятно, Андреас ждал, пока муж даст Олимпии свободу. Тео — тоже гордый грек. У него могло возникнуть желание заставить жену страдать, предав гласности ее связь с Андреасом, но не пожелав развестись. Если Ари — сын Андреаса, то ярость могла свести Паноса с ума.
Доминик была потрясена наличием ребенка, но она приехала в Грецию, чтобы просить у мужа прощения за то, что не поверила ему.
Если сейчас она дрогнет и не даст Андреасу шанс объяснить, почему Олимпия и Ари воцарились в их
