частью всей правды?
— Т-ты в самом деле ничего обо мне не знал?
— Нет.
Он столько чувств вложил в одно это слово, что Сэм поняла: отец не лжет.
— Только одно могу сказать в ее защиту. — Его глаза заблестели от непролитых слез. — Вдвоем с ней мы создали истинный шедевр.
Сэм прикусила губу.
— Спасибо, — наконец прошептала она в полном смятении.
— Как твоя мать? — после небольшой паузы спросил он.
Сэм с трудом сглотнула ком в горле.
— Она умерла в прошлом году.
Глаза ее отца стали печальными. Что бы ни произошло между ее родителями, было очевидно: он страдал.
— Почему бы нам не поехать на виллу, чтобы поговорить? — услышала она голос Персея, прежде чем успела собраться с мыслями.
Двое мужчин пожали друг другу руки.
— Давненько мы не виделись, мистер Грегори.
— Зови меня Джулс.
Сэм не имела представления, как долго Персей стоял в отдалении и прислушивался к их беседе, но испытала благодарность, когда почувствовала, что его руки скользнули к ее плечам и крепко их сжали.
Ее отец снова перевел взгляд с Персея на нее.
— Ты хочешь этого, Саманта? — побледнев, тихо спросил он. — Если нет, я уеду и больше никогда тебя не потревожу.
— Нет! — вырвался у нее непроизвольный крик. — Мне надо знать, почему моя мать сделала то, что сделала. Я ненавидела тебя годами, думала, что не нужна тебе. Я узнала, что ты живешь на Сицилии, но убедила себя, что мне все равно. Моя ненависть была просто защитой, чтобы помешать мне тебя искать. Надо мной довлел страх, что ты меня отвергнешь. Пожалуйста... не уезжай, — попросила она.
— Слава Богу, ты это сказала.
По щекам Джулса катились слезы. Когда он протянул руки, она без колебаний бросилась в его объятия.
— Это невероятно, — бормотал Джулс. — У меня есть маленькая девочка, то есть нет, не девочка — прекрасная, взрослая женщина.
Сэм не могла говорить, только плакала, прижимаясь к его плечу.
— Вы на машине, Джулс? — спросил Персей.
— Да. Я взял ее напрокат в «Афинянине». — Он посмотрел на Сэм: — Хотя я ни на секунду не хочу с тобой расставаться, тебе все же лучше поехать домой вместе с мужем. Я ждал тебя весь день, и мне надо привести себя в порядок.
— Весь день?
— Твоя экономка не знала, когда вы вернетесь в порт. А я непременно хотел застать тебя.
Сэм вытерла глаза ладонями:
— Если бы ты не увидел тот снимок в газете, мы могли бы никогда не встретиться.
— Даже страшно об этом подумать! — воскликнул отец, потом снова ее обнял, выпустил из объятий и быстро повернулся, чтобы уйти.
— Возвращайся поскорее, — выкрикнула Сэм. Джулс помахал рукой и побежал.
Персей стоял чуть поодаль от Сэм, глядя на нее прищуренными глазами.
— Твой отец поступил разумно, предложив, чтобы ты вернулась со мной на виллу. Но если ты предпочитаешь присоединиться к нему в отеле, чтобы поговорить наедине, он будет вне себя от радости.
— Я... я думаю, ему надо немного времени, чтобы все осознать.
— А тебе?
— Ну, я всегда — целых двадцать четыре года — знала, что он жив. Согласись, большой срок, чтобы привыкнуть. А он только недавно узнал, что у него есть дочь. — Она опустила голову. — Персей... прости меня. Я обвиняла тебя в том, что ты пытаешься манипулировать моей жизнью. Я говорила тебе ужасные вещи вчера вечером.
Он поднял их сумки и сделал ей знак идти вперед.
— Не проси у меня прощения, Саманта. Еще несколько недель, и ты имела бы полное право на меня злиться, так что не будем больше говорить об этом.
Она резко повернула голову:
— Ты хочешь сказать, что собирался попытаться его найти?
— Да.
Его честность опять захватила Сэм врасплох.
Они пошли к машине, где их уже ждал Янни. Пока Персей грузил сумки в багажник, Сэм попросила Янни вернуть письмо, которое ему дала.
Потом они с Персеем уютно устроились на заднем сиденье, Янни включил мотор, и машина тронулась с места.
Сэм взглянула на мужа и увидела, что он смотрит на письмо у нее в руках.
— Кажется, мы оба все еще способны удивлять друг друга.
Ее тело будто окатило жаркой волной.
— Я была не совсем в здравом уме, когда это писала. Вот, возьми.
Она протянула ему письмо. Персей покачал головой:
— Я понимаю, что тобой двигало. Выброси его, Саманта.
Сэм скомкала письмо.
— Мне не следовало сомневаться в тебе, — прошептала она дрожащим голосом.
— Но ты сомневалась. Вообще-то ты до сих пор щетинишься от негодования. Ладно, милая, чтобы удовлетворить твое любопытство... Помнишь, я обещал исполнить три твоих желания? Так вот, тогда я подумал, что есть еще одно — четвертое — желание, единственное, которое ты отказалась назвать. Когда ты увидела картину в моей спальне, я стал свидетелем глубины твоего горя. И вот тогда я вдруг понял, что в отсутствии в твоей жизни отца кроется ключ к твоей сложной душе. Мне самому двадцать лет пришлось ждать ответов, в которых я крайне нуждался, и потому я решил избавить тебя от страданий.
Тяжелый вздох сорвался с ее губ.
— Спасибо за то, что ты мне объяснил. По правде говоря, сначала я на тебя рассердилась, но со временем свыклась бы с этим. А сейчас... встреча с отцом, осознание того, каким потрясением оказалось для него обретение дочери... Все выглядит совершенно в ином свете.
Сильная загорелая рука накрыла ее ладонь.
— Одно из твоих безупречных качеств — это великодушное сердце, дорогая.
— Но мне следовало проявить больше доверия, — вздохнула Сэм.
Он мягко сжал ее руку.
— Самое важное — это то, что ты выяснила: в тебе нуждаются и тебя любят. Ни один человек не может просить большего.
Хрипота в его голосе выдала его. Персей говорил не только о ее отце, но и о Софии. Невыносимо было просто думать об этой женщине, не говоря уже о том, чтобы представлять ее в объятиях Персея. Сэм и не подозревала, что способна на такую ревность.
Желая получить прощение за свои необоснованные подозрения, она произнесла:
— Если хочешь, мы могли бы устроить небольшой званый ужин перед отъездом в Нью-Йорк.
Персей удивленно вскинул брови.
— Ты хочешь это сделать в честь твоего отца?
— Вообще-то, я думала о тебе и Софии, — тихо сказала она, чтобы ее не смог услышать Янни. — Если ее увидят на вилле в обществе близких друзей, никто ничего не заподозрит. А вы могли бы оказаться наедине... и попрощаться с глазу на глаз. Одиннадцать месяцев разлуки покажутся вам обоим вечностью.
