- Ну... Ты привозишь на каникулы группу своих студентов на Сен-Пьер для изучения французского в языковой среде.
- Шутишь! Значит, ты и твой муж предполагаете заняться этими делом? Например, обеспечить студентов жильем?
- Нет, - честно ответила Андреа. -- Этим будет заниматься муж. А я... Через неделю я уеду отсюда... навсегда.
Последовало долгое молчание в трубке.
- Ты не говорила мне, что у тебя с мужем проблемы...
Андреа прижала руку к сердцу, чтобы смягчить боль. Тут у нее возникло ощущение холода на спине. Она почувствовала, что в комнате кто-то есть. Обернувшись, Андреа увидела в дверном проеме могучую фигуру Гейба. Но Гейба, незнакомого ей. Свет в его глазах потух. Красивые черты застыли, словно вырезанные из камня. У нее перехватило дыхание.
— Марша? Я должна повесить трубку. Я тебе завтра позвоню. — Дрожавшей рукой она положила трубку.
— Давно ты там стоишь?
— Давно, — проскрежетал он.
— Где Жак?
— Он пошел с Жилем и Кэрол. Мы наконец одни. И у тебя нет места, куда ты могла бы убежать.
Паника охватила ее, вызвав адреналиновую атаку.
— О чем ты? Я не уверена, что понимаю...
— Не надо, Андреа, — с горечью в голосе прервал он ее. - Это недостойно тебя. Прошлой ночью я спросил, не обидел ли я тебя? Ты не ответила. — Он замолчал, но пауза получилась напряженной. — Я не позволю тебе уйти сегодня куда-либо. Я устал от твоего отсутствия.
Она изо всех сил старалась избежать его колючего взгляда.
— Ты можешь представить мое состояние, когда я вошел сюда и услышал, как ты говоришь кому-то, что со следующей недели не будешь здесь жить. Тебе не кажется, что твой муж имеет право узнать об этом первым?
— Я собиралась сказать тебе, Гейб. — Судорога пробежала по всему телу. — Клянусь тебе.
— Давай без клятв. Договорились? — Он будто погасил в себе разгорающийся огонь и подавил ярость. — Я просил тебя выйти за меня замуж. Ты ответила согласием. Мы договорились не думать о
будущем. И отвели шесть месяцев на твои попытки забеременеть.
— Это правда. Но теперь все изменилось. Мы знаем, что Жанна-Мари потеряла не твоего ребенка.
— В каком смысле все изменилось? — прогремел он.
— Во всех смыслах... — Андреа уже не сдерживала слез. — Причины, по которой ты хотел жениться на мне, больше не существует. Все эти годы ты боролся с чувством вины. Ты не сомневался, что не поддержал Жанну-Мари, когда она больше всего в этом нуждалась. Но теперь ты знаешь, что все было не так! Теперь ты освободился от ужасного груза и можешь жить дальше с чистой совестью. Через неделю я освобожу тебя от обязательств передо мной. Тогда ты сможешь искать правильную женщину и полюбить ее, неважно — с ребенком или без ребенка.
Из его горла вырвался такой звук, будто рвут шелк.
— Наш контракт заключен на шесть месяцев.
Услышать эти слова — для нее смертельный удар!
— Ты очень галантный мужчина, Гейб. Но в твоей жертве нет необходимости. Мы оба знаем настоящую правду о Жанне-Мари.
Углубившиеся морщины на лице вмиг состарили его.
— Если все дело в этом, почему ты не можешь бросить меня нынешним вечером? Почему следующая неделя? — На него было страшно смотреть, лицо его побледнело, глаза сузились.
— Мои периоды... — дрожащим голосом пробормотала она. — Мы оба знаем, что мой шанс забеременеть — один к миллиарду. — Она нервно облизала пересохшие губы. — Но если мы обнаружим, что нам предстоит стать родителями, я, конечно, не уеду. Эту часть контракта я намерена соблюдать.
— Вряд ли ты так отчаянно хотела иметь ребенка, — скривил он губы, — если уже через месяц готова бросить попытки.
Собрав всю отвагу и весь кураж, она рискнула пойти в атаку.
— Если все происходит без любви, то это требует большой тяжелой работы. — Сердце отбивало удары, будто военный барабан. Она ждала, что сейчас он скажет, что любит ее...
Тоненькая жилка билась в углу его рта.
— Я уезжаю и не знаю, когда вернусь.
Через секунду Андреа услышала, как открылась и закрылась парадная дверь. Она как раз вовремя подбежала к окну в гостиной, чтобы увидеть отъезжавшую машину.
Неужели смерть страшнее, чем то, что она только что пережила?
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
— Gabriel? Tu es la?[13] — крикнул Фабрис.
— Oui, mon ami[14]. — Гейб увидел вдали силуэт друга.
— Я приехал, как только отвез моего последнего пассажира. — Фабрис прыгнул на палубу траулера.
— Лиз не возражает? — Гейб отвязал канаты и вошел в рулевое помещение. Фабрис последовал за ним.
— Нет. Она и дети у ее матери. Когда я выслушал твое послание на мобильнике, я сказал ей, что до утра не вернусь домой.
— Тогда в путь. — У него нет такого друга, как Фабрис. На него Гейб всегда мог рассчитывать.
Включив носовые огни, он вывел судно из гавани на нужной скорости.
— Ты так справляешься с «Жаворонком», будто никогда и не уезжал, — заметил Фабрис.
— И тем не менее он ведет себя словно старуха на смертном одре. Я заказал в Норвегии новый. Судно придет на следующей неделе. Я только думаю, как мне передать траулер папе так, чтобы он не выгнал меня. Но в любом случае после событий последних сорока восьми часов мне не о чем беспокоиться.
— Звучит довольно загадочно...
— После долгих лет мои родители наконец утрясли свои разногласия. Можешь ты поверить, что на следующей неделе они устраивают в церкви свадебную церемонию?
— Нет, не могу, — потрясенный Фабрис лишь развел руками.
— Приглашаю тебя на свадьбу. Вот явишься и увидишь, что я говорю правду. Я решил подарить им новую лодку как свадебный подарок.
Фабрис несколько минут походил по палубе.
— Ладно, верю тебе. Поскольку новость должна бы сделать из тебя нового человека, я делаю свой вывод. Андреа еще не объявила, что она беременна?
— Мы об этом не узнаем еще неделю, а может, и позже. — Гейб поморщился.
— Если хочешь, расскажи мне все, — выдохнул Фабрис. — Пользуйся случаем. — Он присел, вытянул ноги.
Мрачный сигнал буя сообщил, что они достигли пролива. Траулер обогнал сигнал, он донесся откуда- то издали. Гейб выключил мотор и позволил волнам выполнять свою работу.
— Она не любит меня, — бросил Гейб другу.
— Она прямо так в лицо и сказала?
— Нет, не этими словами.
— Я хочу слышать точно, что она сказала.
