проверить, умею ли я играть. Так я сидела и сидела... — Голос Дианы дрогнул.
Он ждал. Тишину нарушили сдавленные рыдания.
— Дорогая...
— Подожди, Кэл, я не могу допустить, чтобы ты продолжал быть моим мужем, но я клянусь, что ты сможешь принимать равное участие в воспитании ребенка, когда он родится. А Тайлер...
Диана запнулась, говорить она не могла.
Кэл медленно встал. Он готов был пойти на риск, при котором мог потерять все. Но, поскольку все и так уже потеряно, он по крайней мере попробует побороться.
— Если у тебя действительно такие чувства, я дам тебе развод. Если хочешь, процедуру начнем на этой неделе. Но сначала ты должна кое-что для меня сделать.
— Что? — с надеждой спросила она.
— Перейти спать в мою спальню.
Диана была настолько ошеломлена, что даже открыла рот, судорожно хватая воздух. Ее реакция доставила Кэлу большое удовольствие. Она поразила его в самое сердце своим разговором о разводе, теперь положение совершенно изменилось. Настала ее очередь страдать.
— Я не буду делать того, чего ты не захочешь. Я просто хочу чувствовать, что ты лежишь рядом, пока мы не заснем. Несчастный случай отнял тебя у меня. Дай мне возможность сегодня попрощаться со своей женой. Я так давно не обнимал тебя. — Его голос дрожал. — В темноте я не замечу разницы между новой и старой Дианой. У тебя все тот же запах. Те же волосы и кожа. Хоть раз мне не придется сравнивать. — Кэл повернулся, собираясь уходить. — Если ты не придешь после того, как покормишь Тайлера, я буду знать, что попросил слишком много в обмен на твою свободу.
Диана вышла из комнаты Тайлера в четверть третьего и быстро прошла в ванную, чтобы принять душ. Надев чистую ночную рубашку, она на цыпочках пошла в спальню к мужу. Он позвал ее...
Замечание о том, что в темноте он не узнает, какую Диану держит в объятиях, вселило в нее мужество покориться своему желанию. Она ни за что не покажет ему, что любит. Он был бы поражен, узнав, как страстно она хочет быть ближе к нему.
Что за жестокая насмешка — она ничего не помнит о зачатии их ребенка! Но коль скоро она собирается родить от него, то хочет помнить о том, как лежала в его объятиях этой ночью. Пусть это воспоминание останется с ней на всю жизнь.
— Диана?
— Не включай свет.
— И не собирался. Я жду тебя.
У нее бешено колотилось сердце. Наверное, если бы он спал, ей было бы легче. Светила полная луна, и она видела его силуэт, почему-то очень большой. Ей казалось, что она с легкостью выполнит его просьбу, но теперь уверенность пропала.
— Не убегай.
Он читает ее мысли? Это унизительно.
— Я... я не убегаю.
— Если это тебе поможет, я закрою глаза.
— Не поможет, — сказала она и только после этого поняла, что ситуация курьезная.
— Я иногда рычу, но никогда не кусаюсь.
Ее рот изогнулся в улыбке, и она с безрассудной отвагой шагнула к кровати и нырнула под одеяло.
— Ты не рычишь.
— Откуда ты знаешь?
— Я никогда не слышала.
— Значит, все-таки слушала? Принимаю это как комплимент.
У нее пылало лицо. Хорошо еще, в темноте этого не видно.
— Из-за того, что в доме Тайлер, у меня обострился слух.
— А как же! У нас обоих.
Диана опять улыбнулась.
— Значит, ты необыкновенный мужчина.
— В каком отношении? — Кэл повернулся набок, чтобы посмотреть на нее. Их разделяло всего несколько сантиметров, и она чувствовала тепло его тела.
— Британи говорила, что, когда родился Юрий, Роман ни разу не вставал ночью, чтобы покормить его.
— Ничего удивительного. Он вертится на работе день и ночь, поэтому спит как убитый.
— Теперь мне еще более неловко, что мы жили у них, когда привезли Тайлера из больницы.
Он приподнялся на локте.
— Роман бы обиделся, если бы мы не приняли его приглашения. Он ведь жил у нас две недели, когда его дом перестраивался.
Этого Диана не знала.
— Перед своей свадьбой?
— Да. С тех пор он все думал, как бы нас отблагодарить.
— Ну, теперь мне стало легче.
— Настолько легче, что можешь придвинуться?
Кэл быстро притянул ее к себе. Ей ничего не оставалось, как уткнуться лицом ему в шею.
Оказавшись так близко к мужу, Диана испытала шок. Иногда она видела его раздетым, но лежать вплотную к его мощному телу — это было откровение, особенно потому, что его твердые, мускулистые ноги переплелись с ее. Сильный торс прикрывала майка. Его кожа источала хорошо знакомый легкий запах лимона. С удивлением она услышала тихий стон — как будто он долго бежал и теперь наконец достиг цели.
Кэл поцеловал ее в волосы, и она задрожала. Он должен был это ощутить, потому что поглаживал ее по спине, словно баюкая ребенка.
— Испугалась? — От его низкого, вибрирующего голоса тело охватил озноб.
— Нет.
— Что же ты дрожишь? Холодно?
Лежать в его объятиях было все равно что броситься в огонь.
— Сам знаешь, что нет, — выпалила она.
Кэл рассмеялся. Это было так возбуждающе...
— Мне нравится твоя честность.
У нее остановилось дыхание.
— Ты хочешь сказать, что раньше я была нечестной?
— Нет, но после несчастного случая ты размахивала ею, как флагом. Теперь она предоставляет вдохновляющие возможности. Значит, наш брак очень крепок.
Брак? Он что, забыл, что они разводятся?
— Вот уж не догадывалась, что я была такая непримиримая, — ворчливо ответила Диана.
— Более того. — Он чмокнул ее в шею. Сердце у нее немилосердно билось. — Ты стала женщиной— загадкой. Не знаешь, чего ожидать от тебя в следующую минуту. Когда я на тебе женился, то и представить не мог, что стану многоженцем.
— Помнится, ты говорил, что в темноте не сможешь сравнивать.
Он смеялся так, что тряслась кровать. Ей это ужасно нравилось.
—Я врал.
— Ты тоже очень честен.
— Предпочитаешь, чтобы я не говорил правду?
— Нет, — она чуть не застонала. — Это было бы ужасно.
— Согласен. Что бы ни сулило нам будущее, мы знаем, что в этом можем быть уверены.
Диана беспокойно зашевелилась. Рука сама собой легла ему на грудь. Он тут же схватил ее пальцы и прижал к губам.
