— Не согласен, викарий. За хорошие деньги люди сделают что угодно. Даже вступят в сделку с «самим дьяволом».
Каррен покачал головой.
— Вы ошибаетесь, милорд. Тем не менее, есть другое серьезное препятствие, о котором нам придется поговорить. В поместье Фаррингтон нет ни души, за исключением вас... а теперь и Ноэль. Вы рассчитали слуг сразу после смерти Лайзы и, насколько я знаю, никем не заменили их.
— Да. И я не собираюсь отступать от этого правила.
— Решать вам. Однако я полагаю, что гувернантка Ноэль будет жить в Фаррингтоне.
— Гувернантки обычно живут в домах своих воспитанников.
— Верно. Но тут речь идет не об обычной ситуации. Вы считаете возможным, чтобы уважаемая женщина жила в одном доме с неженатым мужчиной без компаньонки и без единого свидетеля, не считая четырехлетнего ребенка? Даже если бы ваше прошлое было безупречным, а репутация безукоризненной, ни одна порядочная женщина не согласилась бы на такое неслыханное предложение. Эрик нахмурился.
— Об этом я не подумал. А должен был. — Внезапно направление его мыслей изменилось. — Прекрасно. Я делаю вам другое предложение. Сумма, жертвуемая церкви, возрастает с пяти до десяти тысяч, но вместо гувернантки вы подыщете мне жену.
— Жену? — Каррен рывком поднял голову и обеими руками пригладил седые волосы. — Я не ослышался?
— Нет, не ослышались. — Эрик встал. — Не сомневаюсь, вы знаете, что я по-прежнему чрезвычайно богатый человек. Ситуация за последние пять лет сильно изменилась. Хотя я сомневался в этом, но сумел вернуть свое состояние. Моя жена будет иметь к нему доступ. Я не стану ограничивать ее в тратах. Ей не придется отчитываться передо мной, поскольку я сам не имею привычки к роскоши. Она сможет покупать все, что захочется: драгоценности, одежду — проклятье, хоть целый гардероб! — и все остальные дурацкие безделушки, которые требуются женщинам.
Честно говоря, мне наплевать на то, что она будет покупать... и что делать. Если она не станет покидать пределы поместья и будет оставаться одна, когда Ноэль спит. Не стоит говорить, что ее поведение должно быть безупречным, учитывая, что ей надлежит стать для Ноэль единственным примером... и единственной собеседницей. Женщина, претендующая на эту роль, должна понимать, что Ноэль будет находиться исключительно на ее попечении. Ей придется не только приглядывать за моей племянницей, но — скажу честно — держать девочку, как можно дальше от меня. И еще одно: особа, которую вы мне подберете, не должна быть тщеславной. Никаких вылазок в Лондон, никаких балов, приемов и выездов в свет. Короче говоря, я не делаю и шагу из Фаррингтона, и моей жене придется жить так же.
— Иными словами, она будет вашей пленницей.
Глаза Эрика блеснули.
— Нет, викарий, она не будет моей пленницей. Она будет сторожем при Ноэль. А это работа тяжелая. Хотите верьте, хотите нет.
— А как быть с родственными узами молодой леди?
— Они должны быть разорваны. Никому не разрешается посещать Фаррингтон.
— Но почему ей нельзя будет навещать родных? С Ноэль, конечно. Согласитесь, ребенку полезно время от времени менять обстановку.
— Нет! — Эрик так грохнул кулаком по деревянному сиденью, что от стен отдалось эхо. — Я не желаю иметь никаких связей с миром, даже косвенных! Жизнь обитателей Фаррингтона останется прежней. А для смены обстановки в распоряжении Ноэль будут сотни акров угодий. Этого вполне достаточно даже для нее. — Он провел рукой по волосам и заставил себя успокоиться. — Итак, учитывая не слишком выгодные условия сделки, к кому вы посоветуете обратиться?
Каррен удивленно заморгал.
— Я не могу вот так сразу назвать вам имя будущей жены... Если смогу вообще. Вы должны дать мне срок.
— А на это время вы оставите такого закоренелого грешника, как я, наедине с Ноэль? — с ледяной усмешкой спросил Эрик. — На вашем месте я бы этого не допустил.
Не успел викарий открыть рот, как церковь потряс истошный вопль.
— Будь она проклята! — прошипел Эрик, стремительно оборачиваясь в сторону дверей.
— Лорд Фаррингтон, — со справедливым негодованием возгласил викарий, — позвольте напомнить, что вы в обители Господа!
— Снаружи которой находится демон, грозящий разрушить ее священные стены. — Эрик устремился к выходу. — Этой негодяйке было велено оставаться на лужайке и поиграть во что-нибудь, пока я поговорю с вами. Не сомневаюсь, что она уничтожила ваш сад вмести со всеми, кто там был!
— Но ведь ей нет еще и четырех. — Несмотря на почтенный возраст, Каррен резво, хотя и не слишком ловко, устремился следом. — Ее нельзя оставлять без присмотра.
— Она и не останется... если вы исполните мою просьбу.
Он был у дверей, когда ужасающий вопль прозвучал снова. За ним последовали крики «тпру!» и громкий топот копыт.
Эрик вылетел из церкви и увидел, что парализованная ужасом Ноэль скорчилась на дороге, а на нее несется виляющая из стороны в сторону карета, кучер которой безуспешно пытается сдержать лошадей.
— О Боже! — Эрик в два прыжка одолел лестницу, зная, что уже не успеет спасти девочку.
Вдруг с противоположной стороны дороги стрелой вылетело какое-то цветное пятно, схватило Ноэль и отпрянуло. Лошади заржали — раз, другой — и протестующе замотали мордами.
Карета остановилась. Воцарилось молчание. Оно нарушалось только фырканьем лошадей и хриплым дыханием Эрика, боровшегося с диким взрывом эмоций.
Откуда-то сзади донеслось еле слышное бормотание викария:
— Слава Богу...
Смертельно бледная Ноэль подняла голову и уставилась на девушку, которая держала ее на руках. Эта девушка только что спасла ей жизнь. С диким криком девочка стала вырываться и колотить кулачками по плечам своей спасительницы:
— Пусти меня! Там Пушок! Я должна найти его! Та и глазом не моргнула.
— Перестань, — спокойно велела она, поймав запястья Ноэль. — Ты не смогла бы спасти своего Пушка, если бы лежала под колесами кареты. — Она легонько сжала руки девочки, умеряя ласковым жестом суровость тона, потом подняла голову и негромко обратилась к мокрому от пота кучеру, который был похож на привидение: — Все в порядке. Ребенок не пострадал. Но я буду благодарна, если вы немного задержитесь. Это возможно?
Тот задумчиво кивнул.
— Спасибо. — Все еще не выпуская ребенка, девушка принялась отряхивать пыль с ее простенького розовато-лилового платья. — А теперь, — продолжила она, обращаясь к девочке, — будь добра сказать, что за животное твой Пушок. Потом мы отправимся на поиски.
— Он кот! — воинственно задрав подбородок, заявила Ноэль с мятежным блеском в глазах. — Паршивый кот!
— Отлично. Теперь я знаю, кого искать. — Ничуть не шокированная выражениями малышки, девушка деловито кивнула. Затем, держа Ноэль на одной руке, подошла к карете, присела и заглянула под колеса. — Он желтовато-коричневый?
— Да. — Ноэль попыталась вырваться. — Ты его видишь? Он там?
— Там. Жив и невредим. Удивительно счастливый кот. — Спасительница посмотрела в лицо брыкающейся девочке. — Предлагаю сделку. Если пообещаешь вернуться на ту кучу листьев, где ты играла, я достану Пушка. Но если ты не дождешься меня и снова убежишь на улицу, я за Пушка не отвечаю. Договорились?
Ноэль посмотрела на девушку как на сумасшедшую.
— Ты слышала, что я сказала? Пушок паршивый!
— Слышала. Ну, так что, договорились? Последовал медленный удивленный кивок.
— Да.
