Задержав дыхание, он постучал.
2
Кэтрин, услышав стук в дверь, подумала, что это, наверное, вернулся Рич, а разговаривать с ним ей было уже не о чем. Поэтому она решила показать ему, что слишком занята, и продолжала играть. Стук повторился.
Возмущенная, она подбежала к двери и резким движением открыла ее, намереваясь высказать все, что она думает о госте. И вдруг мучительно покраснела. На пороге стоял Стэнли. Он казался ей в тысячу раз красивее, чем в первую их встречу. Это был самый прекрасный мужчина, которого она когда-либо видела. Кэтрин почувствовала, что еще чуть-чуть — и ее рассудок помутится. Она крепко вцепилась в дверную ручку, чтобы не упасть. Ей о стольком хотелось бы расспросить Стэнли, но сейчас ее мысли окончательно запутались. Она испугалась, что он пришел по какому-нибудь делу, а не просто повидать ее.
Стэнли тоже безмолвствовал. У него перехватило дыхание. Пред ним была не та Кэтрин, которую он видел на концерте в строгом черном платье, а совсем юная девушка в юбке и топе. Волосы забраны в хвост, а на лице нет и намека на макияж. Стэнли находился в замешательстве, безудержная страсть овладела им.
— Ваш телохранитель, дежурящий в холле, сказал, что вас нельзя беспокоить. Это правда? — наконец-то заговорил он.
Кэтрин в недоумении приподняла брови.
— Телохранитель? А, вы имеете в виду, наверное, Рича. Он — студент, мой приятель, и только, — словно оправдываясь, пролепетала она.
— А ему, по-моему, так не кажется.
Кэтрин никак не могла прийти в себя. Она думала, что Стэнли уже на полпути к ЮАР, а он вдруг появился в ее импровизированной аудитории. Все это казалось ей нереальным.
— Что-то случилось с моим папой или Робертом и Грейс? Вы поэтому здесь? — с озабоченностью в голосе спросила она.
— А знаете, вы не очень далеки от истины, мисс Шервуд. Да, случилось. Но лишь со мной.
— Я не понимаю.
— А что, если я скажу вам, что перенес свой рейс только ради того, чтобы увидеть вас?
Теплая волна побежала по телу Кэтрин, достигнув лица, которое снова покрылось легким румянцем.
— Я думала, что вы сейчас летите в самолете.
— Нет, я взял билеты на другой рейс. У меня всего двадцать минут.
Только не это, промолвила про себя Кэтрин.
— Тогда зачем же вы вообще приехали?
— Я не могу вас забыть. Ваш образ все время у меня перед глазами, — глубоко вздохнув, признался Стэнли.
В смущении она отвела глаза.
— Вам не следовало приезжать...
— Наверное, вы правы. Это со мной впервые в жизни, когда я пошел против собственных правил и принципов.
Кэтрин нервно покусывала нижнюю губу. Она боялась как-либо реагировать на слова Стэнли. Комната утонула в тишине.
— Наверное, вам нужно заниматься, так что я лучше пойду, — прервал он молчание.
— Нет, пожалуйста, останьтесь, — жалобно попросила она.
— Где мы можем поговорить наедине?
Стэнли смотрел на ее губы и чувствовал, как дрожит ее голос.
— Здесь.
Он знал, что если он сейчас войдет в эту комнату, то вся его жизнь кардинально изменится. Кэтрин тоже чувствовала это. Они словно читали мысли друг друга.
Стэнли медлил, ожидая, что она еще что-нибудь скажет ему. Пауза казалась обоим бесконечной. Будучи не в силах дольше сопротивляться своему желанию, он вошел в комнату. Прежде чем закрыть дверь, он заметил в коридоре того самого молодого человека, который с обидой и ненавистью в глазах смотрел на него.
— Ты знаешь, что я хочу сделать? — спросил Стэнли смущенную Кэтрин.
— Да, — раздался тихий ответ, — я полагаю, мы думаем об одном и том же.
— Тогда иди ко мне.
Она подошла к нему вплотную. Он крепко обнял ее, и их губы слились в неистовом, горячем и нетерпеливом поцелуе, словно им слишком долго пришлось сдерживать рвущуюся наружу страсть. Их сознание подернулось легким туманом. Их пальцы переплетались и образовывали причудливые узоры. Даже в самых смелых мыслях они не могли представить себе того, что происходило сейчас. Стэнли почувствовал, что все его существо будто наполнилось чудесной музыкой. Кэтрин была для него самой этой музыкой. Они стали одной плотью, единым телом и дыханием. Он хотел ее, как никакую другую женщину, но при этом боялся своего желания, сам не понимая почему. И она тоже никогда раньше не испытывала такого блаженства. Он пробуждал в ней какие-то необычайные, мучительно сладостные чувства и ощущения.
Их уста разомкнулись, и она издала громкий вздох.
— Боже мой, Кэтрин, как же я хочу тебя, — тяжело дыша, произнес Стэнли. — Но мне нужно идти, моя богиня.
Кэтрин на какое-то время замерла в его объятиях. Чувство эйфории не отступало. Он продолжал покрывать ее лицо поцелуями. Вдруг она отстранила его от себя и со слезами на глазах произнесла:
— Как ты можешь говорить, что хочешь меня, а затем в той же интонации заявляешь, что тебе нужно идти! Это жестоко.
— Но что же мне делать? — спросил Стэнли упавшим голосом. — У нас нет будущего. Прости, я не имел права прикасаться к тебе. Что подумал бы твой отец, узнав, что я здесь?
Кэтрин взглянула куда-то мимо него.
— Я... Я думаю, тебе действительно лучше уйти, — еле слышно вымолвили ее губы, горящие от недавних поцелуев. — Ты опоздаешь на самолет.
Стэнли задыхался, словно только что пробежал марафон.
— Большой ошибкой было прийти к тебе, — сказал он.
— Не стоит волноваться за меня. — Подбородок Кэтрин предательски задрожал. — Мы оба поддались страсти, вот и все.
Стэнли кивнул.
— Наконец-то ты признала это. — Его лоб пересекла глубокая складка. — Всей душой надеюсь, что ты была искренна.
— И все же мы никогда не сможем быть вместе, — печально констатировала Кэтрин. — У каждого из нас своя работа — любимая работа. Кроме того, мы живем на разных континентах — это поможет нам быстрее забыть друг друга.
В потемневших глазах Стэнли вспыхнула тревога.
— Я так не считаю. Очень жаль, что ты не веришь мне.
— Не хочу спорить с тобой, — устало сказала Кэтрин.
Они долго молчали.
— К сожалению, ты слишком мало знаешь меня, Кэтрин, — медленно проговорил Стэнли. — Я далеко не так глуп, чтобы не осознавать, что единственный способ заполучить тебя — это свадьба. Но, насколько я понимаю, эта тема не обсуждается?
Кэтрин прекрасно понимала, что в планы Стэнли не входила женитьба. Ему было тридцать четыре года, и все это время он прекрасно обходился в своей южноафриканской саванне без жены. Он просто- напросто лжет, чтобы добиться своего! Такое лицемерие возмутило ее, и она больше не хотела ничего
