японцем, а другой, который все еще был без сознания, — высоким тощим, с песчаного цвета лицом европейцем. Захватить двух пленных непростая работа, но Рекс, в общем-то и был человеком необычным. Он вышагивал огромным шагом и никто почти не мог за ним поспеть, и горе тому кто осмеливался хоть раз обидеть его. Этого было достаточно, чтобы обидчик испытал на себе всю мощь его гигантских мускулов.
Как бы между прочим, Рекс рассказал, что сперва поймал японца, схватив его за шею, а затем, пользуясь им как тараном, свалил с ног второго. Европеец, когда Рекс подошел к нему, пытался пырнуть его ножом, но Рекс нокаутировал его, и тот свалился бездыханным. Тем временем японец попытался сбежать, но был схвачен и после хорошей трепки стал подчиняться приказам.
Все согласились, что это настоящий подвиг, а де Ришло, уже достаточно пришедший в себя, решил допросить пленных. Но вскоре он понял, что поскольку у него еще слишком шумит в голове, эта работа не для него. Мари-Лу настояла, чтобы он лег отдохнуть и предоставил заниматься этим другим.
Европеец застонал и вскоре с трудом поднялся на ноги, и вот тогда пришло решение, что пленных следует запереть в одном из подвалов, которые находились под старым крылом Кардиналз-Фолли. Ричард пошел показывать дорогу, а Рекс грубыми пинками сопровождал своих подопечных. Саймон же стал помогать Мари-Лу готовить обед.
Обедать в пентакле значило уничтожить его оккультную силу, поэтому де Ришло помогли добраться до столовой, где вскоре собрались все. Малин уже удалился в коттедж садовника, так что все сами обслуживали себя. Наступила ночь, а вместе с ней полтергейсты возобновили свою деятельность, сообщив об этом ужасным хлопаньем двери в служебном крыле вскоре после того, как друзья уселись за стол. Все постарались не обращать внимания на этот звук, когда обсуждали сложившую ситуацию. Несмотря на то что одна из лучших комнат в доме была полностью разрушена, Ричард был в хорошем настроении, уверенный в том, что от пленных удастся получить всю необходимую информацию, но герцог не был столь оптимистичен.
— Я сомневаюсь, что им вообще что-либо известно об астральной стороне этого дела, — сказал он. — Наш настоящий противник связался с руководителем шпионской сети в Британии и попросил, чтобы нас уничтожили. Эту задачу возложили на этих двух типов, но я не уверен, что у них есть хоть малейшее представление, почему им приказали убить нас.
— И все же, — заметил Саймон, — если мы передадим их полиции, военная контрразведка быстро вытряхнет из них имя того, от кого они получили свой приказ. Вся беда в том, что в этой стране боятся запачкаться. Без бархатных перчаток к шпионам не подходят, ну, конечно, за исключением тех случаев, когда опасаются быть уволенными.
— Это действительно так, — с горечью пробормотал Ричард. — Правда, недавно расстреляли одного или двух шпионов, но мы уже пятнадцать месяцев в состоянии войны и даже нового министра внутренних дел заимели, а с ними продолжают цацкаться. Многие до сих пор не могут понять, что если Гитлер решил вести против нас тотальную войну, то и мы обязаны, если желаем победить, вести точно такую же войну против него.
— Как я понимаю, нам все-равно от этого не легче, прокомментировал Рекс. — У нас тут есть два типа.
Почему бы нам не устроить здесь частный допрос? Я терпеть не могу наносить вред людям, но я готов не спать, лишь бы показать этим типам хороший пример например, дать по морде.
— Ну и дай, если то тебе так нравится, — согласился де Ришло. — Посмотрим, что из этого получится Меня-то самого качает, так что я пойду лягу. Путешествовать в астрале я сегодня не собираюсь и всю свою волю сконцентрирую на восстановлении своих сил. Как бы то ни было, я был бы очень благодарен, если бы кто-нибудь подежурил рядом со мной.
— Угу, — кивнул Саймон. — С того времени, как ты уехал в Лондон и начались все треволнения, мы взяли за правило, по твоему совету, делать все парами. При наступлении темноты двое ложатся спать в пентакле, а двое остаются дежурить. Лично я никогда не любил выяснений отношений, поэтому я оставляю наших гостей нежным заботам Рекса и Ричарда.
— Ну а я посижу с тобой, — сказала Мари-Лу. — Слышишь, опять эта чертова дверь. От нее можно просто сойти с ума.
Прислушавшись, они услышали хлопанье двери где-то в западном крыле дома. Она хлопала постоянно, с интервалом примерно секунд в тридцать, как будто кто-то открывал ее, отводил назад, а затем с силой хлопал ею. — Пойдемте, — резко произнес герцог. — Завтра, если буду чувствовать себя лучше, я проведу изгнание духов, и вы от этого избавитесь. Сами по себе эти духи не опасны и являются низшими формами элементалов, стихийных духов, которые наш противник наслал на нас чтобы вывести из себя. Так что я не думаю, что будет очень трудно избавиться от них.
Когда он в сопровождении Мари-Лу и Саймона похромал в библиотеку, чтобы приготовить на ночь огромный пентакль, Рекс и Ричард зажгли свечи и вдвоем спустились в подвалы дома, которым было не одно столетие.
Своими толстыми стенами и тяжелыми дверями они почти ничем не отличались от средневековых подземных тюрем и, вполне возможно, использовались как таковые в мрачные старые времена, когда епископы обладали не только духовной, но и светской властью на землях, примыкавших к Кардиналз-Фолли. Один из таких подвалов сейчас использовался в качестве винного погреба. Два других — как склад разных старых вещей, а вот четвертый был пустым, и в нем Ричард запер двух вражеских агентов. Сняв огромный ключ с гвоздя у двери, он отпер ее и они вошли, освещая свой путь свечами.
Японец сидел, скрестив ноги, прямо посередине. Другой же лежал, забившись в угол. Они щурились от света, потому что провели в полной темноте почти два часа.
— А вот теперь слушайте, вы, двое. Будет лучше, если вы это сразу поймете. Никакой басен мы не допустим. Вы собирались с нами разделаться. Если вы не ответите на наши вопросы, мы разделаемся с вами.
— Не понимай аглиски, — пролепетал японец.
— Ничего подобного, все ты понимаешь. Более того, будешь говорить! — рявкнул Рекс. — А не будешь, оторву тебе голову.
— Не понимай аглиски, — бесстрастно повторил японец.
Рекс перевел взгляд на другого пленного.
— Ну а ты? Ты-то говоришь немного по-аглиски или мне для начала вышибить тебе все зубы?
Мужчина с трудом поднялся на ноги и тупо кивал головой.
— Эти ребятки явно-о напрашиваются на неприятности, — сказал Рекс Ричарду. — Ну ничего, а через минуту мы их вразумим.
Ричард положил ему руку на плечо и тихо сказа:
— Прежде чем ты начнешь, позволь мне попробовать. Готов поспорить, они прекрасно все понимают Когда идет воина, ты неизбежно попадешь в руки полиции в первые же двадцать четыре часа своего пребывания в Англии, если не умеешь достаточно вразумительно объясняться по-английски. По внешнему вида японца можно сказать, что он вынесет многое, даже не пискнув, поэтому мне кажется, будет лучше, если мы окажем на них психологическое давление.
— Делай как хочешь. — Рекс пожал плечами. — Лично я не собираюсь пачкать руки об эту грязную желтую крысу.
Затем Ричард обратился к пленным. Он говорил очень медленно твердым, холодным тоном.
— Слушайте меня внимательно. Это мой дом. Здесь нет слуг, и никто не спустится в эти подвалы, что бы ни случилось. Можете кричать, пока не охрипнете. Никто вас не услышит, и, если вы действительно настаиваете, что забыли, как разговаривать, я на самом деле сделаю так, что вы это забудете, потому что больше не спущусь сюда. Еды здесь нет, воды тоже, спать не на чем. Более того, каменный пол влажный и холодный. Если вы будете отказываться отвечать на наши вопросы, мы с другом вас оставим и больше сюда не придем. Ни еды, ни воды вам приносить не будут, так что дня через два вы умрете жажды. Очень неприятная смерть, сами сможете убедиться. Ну а сейчас, как вы намерены поступить. Проявите благоразумие или все-таки предпочитаете умереть? Поскольку пленные продолжали сохранять тупое молчание, выждав немного, Рекс произнес: — От этого, Ричард, толку мало. По крайней мере, в настоящий момент это нам ничего не даст. Они наверняка будут часов двадцать молчать, прежде чем расколоться.
