равнодушной при виде этого достижения техники. Несмотря на то, что Стол-гора постоянно подвергалась нашествию туристов, на ее огромном теле не было видно человеческих фигур. Гора подавляла их и делала невидимыми. Только подойдя поближе, можно было увидеть случайного скалолаза, выбиравшего свой рискованный маршрут на обширной поверхности. Более простые тропинки были спрятаны в ущелье или находились вне поля зрения на противоположной стороне. Каждый год гора брала свою дань человеческими жертвами. Ее сила и незыблемость накладывали свой отпечаток на весь Кейптаун, но порой она казалась по-домашнему безобидной. Любой ребенок, выросший в Кейптауне, был ли он цветным или белым, любил скалолазание. В прошлое воскресенье, в свой выходной, Вилли поднималась на гору на свидание с Томом, и Сюзанна знала, что если бы была ребенком, то рано или поздно взобралась бы на гору сама.
Она повернулась спиной к суровому лику горы и оглядела комнату. Она нашла трогательным и волнующим то, что отец сохранил комнату в том виде, как во времена ее детства. Предполагал ли он, что она когда-нибудь вернется? Держал ли он ее нетронутой в ожидании дочери, в то же время стерев из памяти облик комнаты жены?
Сюзанна почувствовала спазмы в горле, когда подошла к сундуку, стоявшему у стены. Это был прекрасный старинный сундук, сделанный из «зловонного» дерева с красивой зернистой текстурой, подаренный ей отцом для хранения ее сокровищ. У нее не возникло вопроса, что она обнаружит внутри. Если вокруг ничего не изменилось, то наверняка и в сундуке сохранилось его содержимое.
Она пододвинула кожаную подушку и, усевшись перед сундуком, откинула к стене тяжелую крышку. Как и следовало ожидать, хорошо знакомая груда игрушек лежала внутри. Здесь, правда, были не все ее игрушки, а только те, что она привезла с собой из Йоханнесбурга в последнее ее лето. Она вытащила плюшевого кролика с одним розовым глазом и сероватой шерстью. Здесь был корпус маленького фотоаппарата со сломанными линзами, фарфоровая кукла без руки — она так любила эту куклу с бессмысленными глазами. А затем на дне сундука, среди разного хлама она нашла сокровище. Это был альбом старых снимков, которые она делала, пока не сломала свой фотоаппарат.
Это была удачная находка. Возможно, эти снимки дадут толчок ее воспоминаниям. Она вытащила этот альбом с матерчатой зеленой обложкой из сундука и была готова закрыть крышку, когда услышала звук отворяемой двери. Бросив туда быстрый взгляд, она увидела наблюдавшую за ней Мару Белман.
— Ваш отец послал меня проверить, что у вас все в порядке, — сказала Мара — Вас слишком долго не было, и он начал беспокоиться.
— Благодарю вас, — отрывисто произнесла Сюзанна и стала ждать, когда та уйдет.
Однако Мара вошла в комнату, не скрывая своего любопытства.
— Сундук Синей Бороды! — воскликнула она. — Я всегда предполагала, что здесь можно найти спрятанный труп или по крайней мере свидетельство какого-нибудь преступления.
Сюзанна ничего не отвечала и только ждала. Она была возмущена этим вторжением, и ее не вводил в заблуждение любезный тон Мары. Но Мара никак не реагировала на ее желание остаться в одиночестве. Она прогулочным шагом подошла к окну и взглянула на гору.
— Нам разрешалось заходить сюда только раз в году, во время весенней уборки помещений. Остальное время ваш отец держал эту комнату запертой. Насколько я понимаю, он запер эту комнату, когда вернулся сюда после освобождения из тюрьмы. Не для того, чтобы когда-нибудь снова взглянуть на нее. Я думаю, вы знаете, что он ослеп в тюрьме.
— Я не знала этого, — тихо промолвила Сюзанна. Ей стало больно от этого известия. Это было вдвойне трагично — идти в тюрьму, чтобы никогда больше не увидеть снова яркого свободного мира. Приговор как будто все еще — лежал на нем и будет лежать всегда.
— Как здесь пыльно, — сказала Мара. — Мне придется попросить у него ключ, чтобы служащие навели здесь порядок. — Посмотрев вокруг она заметила сундук, около которого сидела Сюзанна. — Это, конечно же, сокровище, — отметила она. — Красивый старый мир. Странно, что его отдали ребенку для игрушек.
Сдерживая раздражение, Сюзанна ответила ровным голосом:
— Подарив его мне, отец велел бережно обращаться с ним. Он всегда считал, что детям очень рано следует прививать заботливое отношение к своим вещам. Он сказал, что это будет мой свадебный сундук, когда я вырасту. Я не сделала на нем ни одной царапины или вмятины, потому что это его очень бы рассердило.
Возможно, Маре не было дела до свадебного сундука. Она ходила по комнате и проявляла нетерпение, то выдвигая ящики стола, то прикасаясь к стулу. Не обращая на нее внимания, Сюзанна снова полезла в сундук. На этот раз она вытащила выцветшую розовую коробку из-под леденцов с тяжелым содержимым, загремевшим у нее в руках.
Она сразу же вспомнила, что это было, и с радостью открыла ее, чтобы взглянуть на свою любимую коллекцию камней. Она вывалила все ее содержимое на пол и начала определять виды камней и ракушек, о которых она не вспоминала в течение многих лет. Этот кусочек ракушки цвета перламутра принесен из кемпской бухты, где у родителей были друзья и куда она часто ходила купаться. Этот кусочек черного пористого камня принесен с вершины Стол-горы. Его принес Дэрк после восхождения специально для ее коллекции. Когда она взяла кусочек кварца, то увидела, как что-то ярко сверкнуло.
Мара подошла и встала рядом с ней, вглядываясь.
— Что это? — спросила она.
Терпение Сюзанны, возмущенной этим бестактным вопросом, иссякло.
— Это может быть все, что угодно, кроме одного, — сказала она Маре, — Короля Кимберли, — И она с гневом посмотрела на девушку.
На этот раз яд Мары не подействовал. Вспышка ненависти так сильно сверкнула в ее глазах, что Сюзанна испугалась. Не говоря больше ни слова, Мара покинула комнату. Сюзанна стала тщательно укладывать кусочки камней обратно в коробку. Она желала знать, имеет ли Дэрк представление, как сильно Мара Белман ее ненавидит.
Когда все, за исключением альбома с фотографиями, было возвращено в сундук, Сюзанна закрыла крышку и вышла из комнаты, заперев за собой дверь. Затем она принесла ключ обратно на террасу, где Никлас беседовал с Джоном Корнишем.
ГЛАВА XV
— Если хочешь, можешь оставить себе ключ, — сказал Сюзанне отец, когда она пыталась вложить ключ ему в руку. — У меня есть дубликат. Ты можешь заходить в эту комнату всегда, когда понадобится. Все в ней принадлежит тебе.
Он был, как всегда, сдержан, и приглашение было сделано почти безразличным тоном. Но в этот момент она так близко соприкоснулась со своим детством, что трудно было удержаться от желания ласково дотронуться до отца. Однако она не двинулась с места, только мягко поблагодарила его. Он задержал ее.
— Я думаю о том, чтобы вскоре пригласить сюда на чай некоторых людей, с которыми мне хотелось бы тебя познакомить, — неожиданно сказал он. — Я уже очень давно не приглашал гостей, но я думаю, кое-кто придет. С некоторыми я сам хотел бы познакомиться. У тебя есть возражения? Я уже сообщил об этом Дэрку.
— Конечно, нет, — сказала она. — Очень любезно с вашей стороны.
Он кивнул.
— Тогда я займусь этим.
Она попрощалась и кивнула головой Джону Корнишу, который поднялся, когда она вышла на террасу, и смотрел на них обоих особым взглядом, отличным, как подумала Сюзанна, от взглядов других людей. Его взгляд всегда поражал глубиной и живой осведомленностью обо всем, что происходило вокруг него. Однако никому не удавалось узнать о его выводах и оценках.
— Я хочу немного прогуляться, — сказал Джон. — Я сегодня просидел достаточно долго за пишущей
