нибудь другом.
Воцарилось неловкое молчание. По-видимому, все мы пытались найти какую-нибудь подходящую тему для разговора. И не могли. Наконец Елена оторвалась от своего занятия — она раскладывала на тарелке холодное мясо — и задала вопрос по существу:
— Ты нашла его, когда ходила оформлять витрину, Лайнел?
В этот миг на меня снова нахлынули воспоминания, я почувствовала себя нехорошо, но мой мозг уже устал бояться. И не было никакого смысла скрывать правду от Елены.
— Да, — призналась я. — Я нашла его, а Билл нашел меня. Потом Билл потащил меня наверх, и тех пор мы с ним подозреваем друг друга.
Билл откусил кусок сандвича.
— Вы только представьте себе, какая это находка для Мак-Фейла, хотя наше признание нисколько не приблизило бы его к истине.
Молчание Елены показалось мне слишком многозначительным, и я раздраженно бросила на стол нож.
— Не думаешь ли ты, что мы… — начала я, но Елена резко меня оборвала:
— Я просто не знаю, что вам теперь делать. Билл прав, это не помогло бы расследованию. Но я вот о чем подумала: если правда выплывет наружу, вам придется несладко.
Елена закончила укладывать мясо и занялась созерцанием своей ладони. У нее были красивые руки, они постарели меньше, чем ее лицо. Когда я, трясясь от гнева, проходила мимо нее, чтобы снять с плиты кофе, мне бросилась в глаза длинная красная царапина, которая пробегала по ее пальцу и пересекала ладонь.
— О Боже! — воскликнула я. — Как ты умудрись так порезаться?
Она вздрогнула, как будто только теперь осознав, что смотрит на царапину. Затем она пожала плачами.
— Одна продавщица с верхнего этажа пришла поменять булавку, которая ей разонравилась. Одна из нас сделала неловкое движение, так я и пострадала.
— Ты бы лучше как-нибудь обработала рану, — посоветовала я, но она меня словно не расслышала.
Елена продолжала смотреть на ладонь, словно и впрямь увидела царапину в первый раз. На ее лице появилось какое-то странное выражение; казалось, она пытается что-то припомнить. Как бы то ни было, она не собиралась обсуждать с нами эту тему. Елена взяла тарелку и понесла ее в гостиную, где мы накрыли стол для нашего импровизированного ужина
— Не хотел бы я сейчас быть на месте Мак-Фейла, — заговорил Билл, когда мы сели за стол. — Завтра сообщения об убийстве в магазине появятся на первых полосах газет, а у него ходит в подозреваемых половина города Чикаго.
— А у меня создалось впечатление, что он отмел версию об убийце-постороннем, — заметила я.
Билл покачал головой.
— Он не имеет права ничего отметать, хотя скорее всего убийство совершил человек, у которого были основания ненавидеть Монти. Кто-то из тех, кому он причинил вред. Кто-то тесно связанный с ним.
— Это возвращает нас к магазину, — заключил я. — Его личная жизнь была тесно переплетена с работой.
Мы не смогли удержаться и стали обсуждать эту животрепещущую тему. Завязалось что-то вроде дискуссии. Я начала перебирать работников магазина, которые ненавидели Монти.
— Это прежде всего Тони, — размышляла я. — И конечно, Оуэн Гарднер. Монти вообще не особенно любили, но мальчики из отдела оформления витрин с ним, кажется, ладили. Кроме того, все сотрудники отдела сегодня рано ушли домой. Кроме Тони и Сондо.
— Не торопись, — предостерег меня Билл. — Мак-Фейлу еще предстоит проверить их алиби. Я деюсь, с этим он справится быстро. А как насчет секретарши Монти?
— Это девушка не его типа. Добропорядочная и деловитая. К тому же она уехала домой, к больному брату. Она отсутствует уже неделю. Но и без нее найдутся женщины, имеющие основания ненавидеть Монти.
— Да, это невспаханная целина, — согласился Билл. — Теперь подозревается уже не полгорода, а полстраны. Он работал в магазинах Востока и Среднего Запада.
Елена внесла вклад в нашу копилку.
— Не упускайте из виду этого мальчика, помощника Лайнел. Сегодня он был настроен по отношению к Монти не слишком дружелюбно.
Действительно, я как-то забыла о его существовании. Я не думала о Кейте с тех пор, как он вышел из моего кабинета. Но и он занимал какую-то ячейку в сети наших взаимоотношений, и Мак-Фейл, должно быть, захочет потолковать с ним завтра утром. Но думать о Кейте как о возможном убийце показалось мне абсурдным, и я с порога отмела эту мысль.
— И все же, — настаивал Билл, — мы должны занести его в наш список. Что там ни говори, он парень с норовом. И не забудем еще об одном кандидате. Я имею в виду тебя, Лайнел.
Я поперхнулась и трясущейся рукой поставила свою чашку с кофе на стол.
— Не дразни ее так, — возмутилась Елена, а Билл дружески погладил меня по руке.
— Не воспринимай этого всерьез, — посоветовал он. — Я просто хочу показать, что учитываю все возможности. И чтобы ты в этом не сомневалась, я вношу в список твое имя. — Тут он и в самом деле достал из кармана блокнот и записал имена людей, которых мы упоминали. — Да, вот еще что: куда нам девать Сондо? Она сцепилась с Мак-Фейлом, отстаивая честь Монти. Это о чем-нибудь говорит?
Я попыталась сосредоточить внимание на Сондо, но мои мысли обнаружили тенденцию галопировать сразу во всех направлениях.
— Не знаю, — пробормотала я. — Кажется, они с Монти всегда поддерживали хорошие отношения. Кого она не любит, так это Тони. Если Сондо задумает кого-нибудь убить, это будет он.
Билл записал имя Сондо и поставил рядом с ним вопросительный знак.
— Как бы то ни было, — размышлял он, — она что-то скрывает. Вы заметили, как она насторожилась? Сондо ловко обвела Мак-Фейла вокруг пальца, но я не сомневаюсь: ей было что ему рассказать.
Я откусила кусок сандвича, который показался мне совершенно безвкусным, и с трудом его проглотила.
— А как мы поступим с Крис? — спросила я. Елена передала Биллу пятый сандвич. С аппетитом у него было все в порядке.
— Может быть, ей вообще нет места в этом списке? — предположила Елена. — Она кажется мне очень милой девушкой. И она так потрясена случившимся. Мне было жалко Крис, когда Мак-Фейл бомбардировал ее вопросами.
— Ах, я совсем не имела в виду, что она может оказаться убийцей, — поспешно объяснила я. — Он» действительно любила Монти. Но вспомните о се несостоявшейся встрече с матерью — там что-то не так. И я видела: она встревожена.
Произнося свою тираду, я наблюдала за Биллом. Мне хотелось узнать, насколько серьезны его чувства по отношению к ней.
— Она вне подозрений, — отрезал он. — Даже не хочу заносить ее в список. У меня сердце кровью обливалось, когда я на нее смотрел. Она теперь совсем не похожа на ту счастливую девочку, которая победила в конкурсе на лучшую выкройку для платья год назад. Ты помнишь, Лайнел?
— Конечно, помню. Всеобщее признание и фотографии в газетах по всей стране.
Но мне было больно и даже немного страшно оттого, что Билл включил в список мое имя и так решительно исключил из него Крис Монтгомери.
К этому времени наши нервы настолько расшатались, что, когда раздался звонок в дверь, мы, все трое, вскочили на ноги.
Я подошла к двери и впустила в комнату Крис. Ее желтое платье измялось, глаза покраснели. Она проскочила мимо меня, как будто за ней гнались.
— Я должна была прийти! — воскликнула она. — Ах, Лайнел, я просто не могу уйти домой, пока не скажу тебе то, что хотела сказать, когда пришла в твой кабинет.
