был убит, главный интерес представлял камень из кольца. Я нашла один осколок, а другой, побольше — это, по-видимому, тот, что попал в трубу граммофона, придавая ему странное, вибрирующее звучание. За этим осколком и охотился убийца, когда проник в «Юниверсал Артс» и разбил не тот граммофон. А если это так, тогда… тогда ответ надо искать у Сондо!
Крис слушала меня без особого интереса. Позднее, когда камень странным образом попал мне в руки, я снова и снова пыталась припомнить выражение ее лица в тот миг, особенности ее реакции. А тогда, хотя отсутствие интереса со стороны Крис меня поразило, я решила, что у нее на уме иное, а моя версия оказалась не тем ключом, который она искала.
Крис оставила мои рассуждения без комментариев и разложила второе письмо так, чтобы мы вместе смогли его прочесть. Признаюсь, мне стоило немалых усилий сдержаться и дотерпеть до того времени, когда можно было поделиться своей догадкой с Биллом. Это письмо было написано черными чернилами, твердым почерком. Всего один абзац, в конце которого стояла подпись.
— Кто такая эта Лотта Монтес? — спросила я.
Крис покачала головой.
— Никогда о ней не слышала. И кто такой 'Е', я тоже не знаю.
Она встала и вернулась к столу. В ящике больше ничего не было. Я еще раз осмотрела письма и вырезку и перечитала их.
— Разгадка должна заключаться в этих клочках бумаги, — подытожила я. — Иначе он не попросил бы тебя разыскать их в ящике, если с ним что-то случится. Ясно и то, что он был замешан в каких-то грязных и непристойных делах.
Крис закрыла лицо руками.
— Как это ужасно — любить дурного человека. Я хотела бы перестать его любить. Тогда боль утихнет, и я смогу все забыть.
Я не пыталась ее утешить. Бесполезно говорить том, что время лечит, и все такое. Тут каждый справляется в одиночку. И легких способов совладать с подобной ситуацией не существует.
Крис опять повернулась к столу, что-то там поискала и наконец села рядом со мной на диван.
— Кажется, там больше ничего нет, — сказала она. — Лайнел, можешь ли ты связать эти вещи с людьми, которых мы знаем?
Я не могла. Крис с облегчением вздохнула.
— Но это не нам решать, — заметила я. — Я бы хотела показать эти письма Биллу Зорну. А потом передать их в полицию
Крис испуганно на меня посмотрела:
— Ах, должны ли мы это делать?
— А почему нет? — спросила я.
— Поступать так — значит разворошить темное прошлое Монти. Какую пользу это может принести?
— Огромную, если поможет полиции найти убийцу, — сказала я.
По тому, как вела себя Крис, чувствовалось, что она и успокоилась и встревожилась одновременно, словно была рада не найти нечто такое, что с опаской рассчитывала обнаружить; и еще казалось: она не вполне уверена, что это нечто не содержится в тех загадочных письмах, которые мы сейчас прочли.
Я стала припоминать прежние признания Крис. О том, что Монти женился на ней, надеясь тем самым защитить себя. От кого? Письма от «Е» и от «Лотты Монтес» содержат невнятные угрозы. Кто эти люди и каким образом женитьба на Крис могла защитить Монти от них? Должна быть какая-то ниточка, за которую нам не удается ухватиться.
Крис слонялась по комнате, а я смотрела на нее и размышляла. От кого Крис лучше всего могла защитить Монти? От Оуэна Гарднера? Монти мог жениться на Крис, чтобы защитить себя от Оуэна Гарднера. Но что общего у Оуэна со всей этой историей? Он и близко не подходил к тому окну задолго до как Монти был убит. Я это знала. Тогда что…
Течение моих мыслей прервал звук. Крис тоже его услышала и затрепетала. Кто-то находился у входной двери в квартиру, вставляя ключ в замок.
Я мгновенно осознала, что человека, который сейчас войдет в квартиру, отпугнет свет, горит в нашей комнате. Я резким движением указала Крис на стену, где находился выключатель, а сама погасила лампу, стоявшую на столике рядом со мной.
Крис выполнила мое молчаливое приказание, теперь я только слышала ее легкое дыхание у дальней от меня стены комнаты. Уже в момент, когда мы выключили обе лампы, и комната погрузилась во тьму, я пожалела о своем решении. Я дважды встречалась с убийцей и была сыта по горло ожиданием в потемках, когда приглядываешься к каждой тени и прислушиваешься к шороху шагов. И вот я сама устраиваю себе еще одно такое жуткое испытание. По крайней мере, на этот раз я не одна; мы с Крис расположились в противоположных концах комнаты из соображений безопасности и застыли в немом ужасе.
Когда входная дверь приоткрылась, слабый луч света проник к нам из маленькой прихожей, смежной с нашей гостиной. Дверь тут же закрылась, мягко, воровски. Затем наступила тишина, только сердце бешено колотилось, отзываясь в висках. Я знала, что человек, который проник в квартиру, прислушивается и ждет. Он действовал тайно, украдкой и, следовательно, не имел права здесь находиться. Для него это был отчаянный шаг.
Мы с Крис тоже ждали, оцепенев от страха. Затем послышалось легкое постукивание шагов по полу, сменившееся приглушенным шорохом, когда пришелец ступил на ковер.
Я с трудом повернула словно окоченевшую шею, и стала смотреть в сторону окон, туда, где слабый лунный свет пробивался из-за краев опущенных жалюзи. Казалось, чья-то рука сдавливает сердце, заставляя его замереть.
Кто-то стоял между мной и одним из окон.
Высокая черная фигура различалась неотчетливо. Я даже не знала, мужчина это или женщина. Фигура, постояв в нерешительности, неловко, на ощупь, двинулась в темноте к столу Монти. Руки наткнулись на поверхность стола, затем застыли, обнаружив на нем груду бумаг, которые Крис вывалила из ящика, потом поползли дальше с тихим шорохом; по нему я определила, что они ищут кнопку выключателя на шнуре настольной лампы.
Напряженность возросла до предела, стала почти невыносимой. Пришелец проник в комнату, он ведет охоту. Как тот человек, который прятался у меня в кабинете. Или тот, кто забрался в мастерскую Билла. Был ли это один и тот же человек? В следующий момент зажжется лампа, и мы увидим — убийцу?
Пальцы нащупали и нажали кнопку выключателя. Мягкий овал света отразился от полированного стола, и мы увидели склонившееся над ним лицо женщины. Это была Елена Фарнхем.
На меня нахлынула волна неописуемого облегчения, я чуть не разразилась истерическим смехом. Но это состояние длилось не более секунды, оно сменилось недоверчивым изумлением, ужасом.
Я жила с Еленой Фарнхем. Она была моей подругой. Насколько я понимала, она не имела никакого отношения к Майклу Монтгомери. И вот выясняется, что у нее есть ключ от его квартиры, она проникает туда, зная, что полиция сняла охрану, и ищет — что?
Хотя и ослепленная светом, Елена сразу ощутила наше присутствие и повернула голову. На ней было длинное черное пальто с капюшоном, на мертвенно-бледном лице выделялись черные впадины глазниц. Я чувствовала, что она испугана не меньше, чем мы. Представляю, каково ей было оглянуться и увидеть нас. И я должна признать, что она проявила самообладание, достойное восхищения.
— Привет, Лайнел, — сказала она. — Привет, Крис. Очевидно, мы все пришли сюда с одной и той же целью. — Она показала рукой на бумаги на столе. — Так вы нашли?
Крис пересекла комнату и встала радом со мной, взяв меня за руку. Я думаю, что в этот момент она боялась Елену. Я включила другую лампу.
— Нашли что? — проговорила я, с трудом разжимая губы.
