Глава 19
На следующий день, еще до завтрака, я спустилась вниз, намереваясь прогуляться под ранним зимним солнцем Рождества. Атмосфера, царящая в доме, все больше и больше давила и угнетала меня.
Но хотя я двигалась очень тихо, еще один человек встал в доме так же рано, как и я. И когда я проходила мимо библиотеки, мои шаги услышал Брэндан и, окликнув меня, велел, чтобы я вошла. Я задержалась в дверях. Вот когда мне предоставлялась возможность сообщить ему, что я больше не могу оставаться у него на службе. Я должна обдумать свои планы и действовать в соответствии с ними.
Пока он подходил ко мне, я рассмотрела в свете раннего утра его лицо, осунувшееся, с запавшими глазами. Вряд ли позднее возвращение с бала произвело такую перемену в его внешности. С его запасом жизненной энергии он смог бы с легкостью танцевать до самого рассвета, лишь бы его устраивало веселье. Я решила отложить разговор о моих намерениях, так как у меня не было желания усугублять неприятности, какими бы они ни были, которые наложили печать страдания на его лицо.
— Веселого Рождества, Меган, — сказал он, но в его голосе не было веселья. Он опустил руку в карман своего халата цвета бургундского вина, затем вынул ее и протянул ко мне. В его пальцах была зажата маленькая голубая коробочка, в какие обычно ювелиры упаковывают свои изделия.
В недоумении я молча смотрела на нее.
— Это для вас, Меган, — проговорил Брэндан. — Сегодня Рождество, и это подарок для вас.
Я не хотела, чтобы он дарил мне что-либо, не хотела, чтобы он был заботлив и добр, и поэтому спрятала руки за спиной, как это делают капризные дети.
— Мы будем развертывать наши подарки под елкой утром, но только позднее, — твердо ответила я ему.
Быстрым жестом, словно я причинила ему нестерпимую боль, он поймал мою руку, вытащил ее из-за моей спины, вложил в нее маленькую коробочку и сомкнул мои пальцы, удерживая их, чтобы я не смогла отказаться.
— Под елкой вас ожидает другой подарок, соответствующий случаю и по выбору Лесли. А это мой собственный подарок вам, Меган. Этого очень мало, чтобы отблагодарить вас за все, что вы сделали в этом доме. Вы не должны отказывать мне в удовольствии преподнести вам этот небольшой подарок. Откройте. Я хочу узнать ваше мнение о нем.
Неуверенно я нажала на замок коробочки, и крышка поднялась. Там, пришпиленный к белому атласу, лежал светло-зеленый скарабей, оправленный в серебро, в виде броши.
— Он куплен не на улицах Каира, — сказал Брэндан. — Это скарабей из гробницы царицы Хатшепсут. Я подумал, что он понравится вам, и поэтому отдал его оправить и сделать в виде брошки.
Брошь так понравилась мне, что я побоялась выдать свой восторг.
— Она прекрасна, — сказала я низким от волнения голосом. Он дотронулся до резного скарабея указательным пальцем:
— Он выполнен из полированного стеатита. Знаки на нем — это имя царицы. Если бы вы могли видеть Деир-эль-Бахри в Фивах, откуда этот скарабей! Все эти ряды огромных ступеней, ведущих все выше и выше — туда, где сидят гигантские фигуры на тронах. И с каждой стороны — изображение царицы, ее многократно повторенное прекрасное широкоскулое лицо. Это место является одновременно и храмом, и гробницей.
Пока я слушала, разглядывая маленького скарабея, мое воображение нарисовало мне огромный храм на фоне голых рыжеватых холмов. Брэндан неожиданно вывел меня из созерцания этого видения.
— Чем вы занимались в Сочельник?
— Мы наряжали рождественскую елку, — ответила я ему.
— А… потом?
Я рассказала ему, что не могла заснуть и вышла, чтобы постоять на ступенях. И о том, как я услышала колокола Святой Троицы в ночь Рождества.
— А я думал о том, слышите вы их или нет, — промолвил он. — В полночь я нашел открытое окно, где можно было подышать свежим воздухом и побыть одному. И я думал о вас, Меган, в тот момент, когда звонили колокола.
Я вошла в эту комнату с твердым намерением сказать ему, что не могу больше оставаться в этом доме, но не могла произнести ни слова. Слезы жгли мне глаза, и я больше не смела оставаться рядом с ним. Я быстро отвернулась и выбежала из комнаты.
Я взбежала по лестнице, крепко зажав в руке подарок, и, оказавшись в комнате, разразилась слезами. Какую бы боль ни причинил мне этот дом в будущем, я всегда буду хранить эту маленькую брошь и помнить, что Брэндан Рейд так высоко оценил меня, что захотел подарить ее мне.
Направляясь в гостиную, я не могла устоять перед искушением приколоть эту изящную вещицу у ворота платья. Только Селина, казалось, чувствовала, что сегодня Рождество. Мисс Гарт появилась мрачная и, поздоровавшись со мной, сообщила, что бедная миссис Лесли танцевала сверх своих сил вчера вечером и сегодня утром совершенно больна и не способна принять участие в торжественном вручении подарков. Хотя гувернантка не сказала ничего прямо, я уловила скрытый смысл ее слов: во всем надо было винить Брэндана Рейда.
Во время еды Джереми задал вопрос о дате открытия дома-мемориала Дуайта Рейда, и мисс Гарт раздраженно ответила:
— Почему бы тебе не спросить своего дядю? Я совсем ничего не знаю об этом. И меня это волнует меньше всего!
— Я хочу быть там, — сказал Джереми с такой же настойчивостью, как и раньше. — Как вы думаете, мама возьмет меня с собой?
Гарт посмотрела на него сердито.
— Я надеюсь, что твоя мама останется дома. Если твоему дяде позволят поступить так, как он хочет, то никакой церемонии вообще не будет.
Джереми вздохнул и больше не задавал вопросов. Он и Селина встали из-за стола раньше нас, горя желанием поскорее начать раздачу подарков. В обычное время я последовала бы за ними просто из-за нежелания оставаться наедине с мисс Гарт. Но сейчас я осталась и посмотрела на нее с нескрываемым любопытством. Слишком редко бывало, чтобы она выступала не на стороне Лесли, и только в этом деле она явно была против миссис Рейд.
— Почему вы не хотели бы увидеть церемонию открытия мемориала? — спросила я.
Она была слишком сердита, чтобы ответить мне спокойно:
— Потому что все это издевательство! Вот почему! Отец мальчика не всегда был героем, каким они его стараются представить. Здесь дело нечисто, это я вам говорю точно. И мальчик похож на него. В конце концов, его дядя лучше знает, что здесь так, а что не так. Но моя бедная мисс Лесли окончательно запуталась и не прислушивается ни к каким разумным доводам. Если бы мистер Брэндан не был тогда в Египте… — Она остановилась, задумавшись, а я поспешила задать вопрос, чтобы услышать еще что— нибудь об этих секретах, вызывающих удивление:
— Что же заставило старшего брата приехать сюда из другой страны в последний раз?
— Он приехал потому, что мистер Дуайт послал за ним! Он хотел, чтобы его солидный, сильный брат спас его от последствий того, что он натворил по слабости своего собственного характера.
— Что же он сделал? — прямо спросила я.
— Достаточно, чтобы запятнать имя Рейдов и, возможно, оказаться за решеткой в результате расследований, которые были направлены как раз на то, чтобы выявить виновных, занимавших высокие посты. Достаточно, чтобы разрушить все, что он создал, и, конечно, чтобы убить своего отца позором, который ожидал его.
— Но… что же он все-таки сделал?
Видимо, я слишком настаивала. Взгляд мисс Гарт вдруг вернулся от бурных событий прошлого и сфокусировался на мне.
