— Я спущусь прямо сейчас, — ответила я. — Вещи подождут.
Я сбросила пальто на кровать и, даже не переобувшись, чтобы не терять времени, последовала за Дэвидсоном. Он показал мне нижний этаж — весь, за исключением своей собственной комнаты, располагавшейся в задней части дома. Я увидела столовую, кухонные помещения, нижние комнаты отдыха, затем мы уселись на кушетку, стоявшую рядом с холодным камином.
— Огонь разожгу в половине пятого, — объяснил мне Клей, — Гости начинают возвращаться около пяти, они собираются здесь, чтобы выпить и полакомиться фондю, кушаньем из яиц и плавленого сыра. Все это — твоя сфера. Ты должна познакомиться со всеми постояльцами, чтобы иметь возможность представить друг другу незнакомых между собой людей; следи, чтобы никто не оставался в одиночестве, если он сам этого не желает. В твои обязанности входит приветствовать вновь прибывших, поддерживать разговор со всеми, не будучи назойливой или утомительной. Большие курорты обычно нанимают инструкторов и разного рода затейников, но наши гости не хотят, чтобы их инструктировали, имей это в виду. Поладить с ними нетрудно — они переполнены впечатлениями и жаждут похвастаться своими спортивными подвигами или пожаловаться на неудачи. Любимая тема разговоров — насколько здесь, в сторожке, лучше или хуже, чем на других курортах и лыжных базах. Ужин подают около семи. Потом мы снова собираемся тут, но в расширенном составе, поскольку некоторые возвращаются позже. У нас не так уж много места, поэтому мы не заинтересованы в привлечении больших толп. Мы себя особенно не рекламируем и не завлекаем случайных туристов. Наша клиентура достаточно избранная, постоянные гости приезжают сюда едва ли не каждый год и привозят с собой друзей.
— Как вы развлекаете их по вечерам?
— Мы не затеваем ничего грандиозного. Наш девиз — непринужденность. Иногда мы приглашаем одного-двух гитаристов, гости хором им подпевают. Обстановка скорей деревенская. Ничего изощренного. Люди, приезжающие сюда, составляют теплую компанию, а не спортивную команду. Думаю, они тебе понравятся, как нравятся мне. Хотя меня спасает то, что я научился уклоняться от бесконечных разговорах о лыжах.
— Ты не похож на лыжника, — заметила я, набравшись духу.
— Не торопись судить по внешности. В наши дни лыжники бывают очень разными. Но ты права: к фанатикам я не отношусь, хотя ходить на лыжах умею. А ты?
— Не так чтоб очень.
— Но, как и я, ты нашла свой путь на лыжную базу.
Это не был формальный вопрос, но его слова требовали какой-то реакции.
— Я… мне захотелось попробовать пожить иначе. Я устала от городов.
— Со мной та же история, — сказал он. — Вечером можешь одеться как захочешь. Большинство женщин будут в брюках. Если ты появишься около четырех тридцати, угощу тебя фондю. Поделюсь с тобой испытанным старым рецептом приготовления. Затем начнут собираться гости, и ты будешь их радушно приветствовать.
— Приду вовремя, — пообещала я. — А пока не возражаешь, если я прогуляюсь по окрестностям, после того как распакую вещи?
— Вперед и с песней, — ответил он.
Я пошла к лестнице, он проводил меня до первой ступеньки.
— Линда, — обратился он ко мне, когда я уже начала подниматься. Я оглянулась и увидела поднятое кверху широкое славянское лицо с квадратной бородой и серыми насмешливыми глазами. — Джулиан Мак- Кейб и его семья вернутся в ближайшее время. Вчера он мне звонил. Когда они прибудут, советую тебе держаться подальше от Грейстоунза. Поэтому, если ты интересуешься этим домом и хочешь обойти его снаружи, лучше сделать это прямо сейчас.
— С удовольствием, — сказала я. — Спасибо.
Я не понимала, чем вызвана такая предусмотрительность, но спорить с ним не собиралась.
Я ему улыбнулась, но ответной улыбки не получила. Вид у него был несколько озадаченный, вопрошающий. Он вряд ли догадывался, кто я, но ему было непонятно, почему я здесь.
— Будь поосторожнее с Эмори Ольтом, — продолжал он. — Он сторож, и ему может не понравиться твое появление вблизи дома! Если тебя возникнут с ним трудности, скажи ему, что я принял тебя на работу и разрешил рассмотреть Грейстоунз снаружи.
Я снова его поблагодарила и взбежала вверх по ступенькам. Развешивая свои вещи, я думала о Дэвидсоне. Любопытный экземпляр. Рассказывая мне об обитателях Грейстоунза, Стюарт почти не упоминал Клея; по-видимому, они плохо знакомы и не проявляли интереса друг к другу. Приезжая сюда, Стюарт останавливался в Грейстоунзе, а не в Сторожке. Как бы то ни было, Клей выказывал мне явное расположение: он даже не осудил любопытства, проявленного мною к дому Мак-Кейбов. Я осмотрю его как можно скорее. Возможно, мне удастся взглянуть и на недружелюбного Эмори Ольта. И то, что Джулиан скоро возвращается, можно считать хорошей новостью. Теперь я встречу их всех. Хотя сам Грейстоунз остается для Меня пока запретной территорией, я найду способ проникнуть туда.
Глава 2
Распаковав вещи, я надела пальто и вышла из дому. Дорога к Грейстоунзу начиналась у Сторожки и пролегала через хвойный лес. Недавно выпавший снег лежал нетронутым, на нем не было никаких следов — ни машин, ни людей — и я ощущала некоторое беспокойство. Я надеялась, что снег снова пойдет еще до того, как Мак-Кейб вернется домой и обнаружит, что кто-то нанес ему визит. Аккуратные маленькие следы ботинок, тянувшиеся через лес, легко опознавались как женские.
Тем не менее, идя лесом, я начала расслабляться и с наслаждением впитывала в себя мир и тишину окружавшей природы. Я всегда любила загородные прогулки и среди деревьев чувствовала себя как дома. Контраст белизны снега и зелени хвойного леса пробуждал мысли о несуетном постоянстве. Иные из этих деревьев меня переживут. Я испытывала некоторую зависть к Мак-Кейбам, являвшимся как бы частью этого ландшафта, составлявшим с ним одно целое.
Лес был слишком густым и не позволял окинуть взглядом всю гору, но достаточно было посмотреть на крутые склоны, видневшиеся между деревьев, чтобы ощутить господство ее громады над местностью. Через некоторое время мне стало не по себе от окружавшей меня тишины и неподвижности — я от них отвыкла. Ни звука, ни дуновения ветерка. Правда, на дороге начали попадаться следы, и я гадала, кто их мог оставить. Может быть, кролики. Или белки.
Дорога подводила к дому не прямо; казалось, она праздно вьется среди деревьев. Грейстоунз я обнаружила перед собой внезапно, за одним из поворотов, и застыла, пораженная его видом. Стюарт в свое время рассказал мне его историю.
Этот дом был одним из причудливых капризов, какие позволяли себе иногда богатые люди в прошлом столетии. Прадед Джулиана много путешествовал и, решив обосноваться в необжитой части своего родного штата, где можно было встретить только индейцев, вознамерился построить дом в норманнском стиле, восхитившем его за границей. Он выбрал для него подходящее место, которое до сих пор оставалось нетронутым. Дом располагался на лоне дикой природы, среди леса, за ним возвышалась гора с неровными, рваными очертаниями. Склоны, облюбованные лыжниками, находились в отдалении; о присутствии человека в этих лесах не напоминало ничто, кроме самого дома. Ближайший склон горы был скалистым, поросшим хвойными деревьями, там, где они могли пустить корни. Выше растительность становилась все более редкой приземистой, сменяясь сплошным снежным покровом, на фоне которого четко вырисовывалась черная крыша.
Серое здание с черепичной кровлей само напоминало обнаженный пласт горной породы — построенный из грубого, неотесанного камня дом со свинцовыми переплетами арочных окон и с арочной входной дверью. Будучи, в сущности, небольшим — всего два этажа, — дом поражал воображение. Справа от входа, немного позади, над трубами дома возвышалась норманнская башня с остроконечной крышей,
