новая жизнь — и для него, и для нее.
На следующий день Шеннон притормозила у ворот Митча. Выключив мотор, она устало вздохнула и откинулась на сиденье. Всю ночь она не могла заснуть, так что утром пришлось приниматься за дела с красными глазами и туманом в голове. Давным-давно ей не удается выспаться как следует — она уже забыла про спокойные, безмятежные ночи. На работе она пыталась держать себя в узде, но все равно воспоминания о Митче, о страстных прикосновениях его губ и рук овладевали ею в самый неподходящий момент.
Да, что бы там ни говорили, любовь — это вовсе не ложе из лепестков роз.
Вчера Митч явно хотел сказать ей нечто важное. Но что? На какую перемену в их отношениях намекал? Ночь напролет Шеннон ломала над этим голову. К трем часам она пришла к выводу, что он намерен разорвать всякие отношения между ними. Что ж, она постарается держаться достойно — ни слез, ни упреков.
Но на рассвете она вспомнила о другом. Митч сказал, что жить без нее не может, что хочет видеться с ней как можно чаще. Да, но как выкроить на это время? У нее всего три свободных вечера в неделю, и все эти вечера они проводят вместе. Вдруг он будет настаивать, чтобы она бросила занятия? Или отказалась от субботних вечеров с отцом? Скорее всего. Он уже заводил об этом полушутливый разговор.
К полудню, впрочем, Шеннон решила: Митч хотел поторопить ее… Он добивается близости. В конце концов, они взрослые люди и живут в современном свободном мире.
Но, несмотря на все нескромные шуточки Линдзи, Шеннон чувствовала: то, что происходит между ними, совсем не похоже на завязку мимолетного романа. По крайней мере то, что она испытывает к Митчу, — это серьезно, очень серьезно.
Шеннон потерла ноющий лоб и смежила веки. Что же принесет им сегодняшний вечер? — с тревогой думала она. Как бы то ни было, перемен не избежать, а вот к лучшему или к худшему — будет видно.
Она заставила себя выйти из машины и нетвердой походкой направилась по дорожке к дому. У дверей она помедлила в нерешительности, но наконец нажала кнопку звонка.
Дверь распахнулась.
— Привет, Дасти, — улыбнулась Шеннон. — Как поживаешь?
Дасти бросил на нее недовольный взгляд и вяло пожал плечами.
Такая встреча насторожила Шеннон.
— А как Рейчел? С ней все в порядке?
С самым кислым видом мальчик опять пожал плечами.
— Что ей сделается.
— Ее возили к врачу?
— Возили.
Дасти по-прежнему стоял в дверях, преграждая Шеннон путь. Еще раз бросив на нее сердитый взгляд исподлобья, он принялся изучать собственные ботинки.
— Что случилось, Дасти?
Шеннон встревожилась не на шутку. Мальчишку словно подменили — обычно он такой жизнерадостный, общительный. Конечно, характер у него не из легких — может и надуться, и покапризничать. Раза два он заставлял Шеннон вспомнить об истериках, которые закатывала Труди. Но ребенок есть ребенок, с этим надо считаться.
— Давай-ка выкладывай, что произошло?
Наклонившись к мальчику, Шеннон взъерошила его соломенные волосы.
Дасти насупился еще больше, потом огляделся, словно проверяя, не подслушивает ли кто-нибудь, и пробурчал себе под нос:
— Я хочу есть.
— Что?
Оправившись от удивления, Шеннон наконец вошла в дом и закрыла за собой дверь.
Дасти угрюмо посмотрел в сторону лестницы.
— Уже давно пора обедать, а дядя Митч все работает, — сердито пробурчал он. — Рейчел чего только не давали: и мороженое, и лимонад, а я хоть с голоду умри — всем наплевать.
— Ситуация понятна. — Шеннон с трудом сдерживала улыбку. — Думаю, мы с тобой на пару вполне можем соорудить что-нибудь съедобное. Согласен? — спросила она тоном заговорщицы.
— Согласен. — Дасти просиял. — Шеннон приехала! — Оповестив об этом весь дом, мальчишка взлетел вверх по лестнице.
Митч вышел из своего кабинета. Лицо его посветлело, когда он увидел Шеннон. И все же она заметила, что вид у него усталый. Может, Митч тоже всю ночь не спал, мелькнуло у нее в голове.
Он поспешил навстречу Шеннон, но стоило ему спуститься на несколько ступенек, как зазвонил телефон.
Митч досадливо поморщился.
— Наверняка это опять мой агент. Я немного не укладываюсь в сроки, и он решил, что имеет право доводить меня до белого каления.
В дверях кабинета Митч обернулся.
— Не уходи никуда, — распорядился он самым непререкаемым тоном.
Несколько обескураженная, Шеннон пробормотала:
— Я и не собираюсь уходить.
Вполне довольный ответом, Митч скрылся за дверью.
Какая муха его сегодня укусила? — недоумевала Шеннон. Тут она услышала младенческое гуканье и, отправившись на звук, обнаружила Стефи в манеже. Увидев Шеннон, малышка довольно заворковала и протянула к ней пухлые ручки, всем своим видом умоляя, чтобы ее вызволили из заточения.
Устоять было невозможно. Шеннон сжала смеющуюся девчушку в объятиях.
— Привет, Стефи. Как я рада тебя видеть, солнышко! — промурлыкала она.
На диване дремал кот Цезарь. Шум разбудил его, и кот с важным видом выгнул спину, надменно поглядывая на Шеннон.
— Кика, — радостно пролепетала Стефи.
— Да, солнышко, это киска.
Довольная Стефи захлопала в ладоши. Шеннон услышала, как стукнула дверь наверху. На лестнице раздался звук торопливых шагов. В гостиную вошел Митч, мрачный как туча.
— Какие-нибудь неприятности? — с беспокойством спросила Шеннон.
Митч утомленно потер лоб.
— Этот чертов агент уверяет, что продлить срок контракта невозможно. Не позднее чем завтра я должен представить ему новую серию комиксов, а иначе, похоже, мир перевернется.
За последние дни он словно бы постарел, с тревогой заметила Шеннон. Лицо осунулось, на лбу прорезались морщины.
— Никогда раньше у меня не было проблем со сроками, — проворчал Митч. — Все шло как по маслу. А теперь пыхчу над каждым рисунком!
— Слишком много ты на себя взвалил, тут любой сломается.
Он пожал плечами.
— А что прикажешь делать?
— Так нельзя. Ты не можешь быть одновременно отцом, матерью и сочинителем комиксов. А по совместительству — кухаркой, футбольным тренером и шофером. В сутках всего двадцать четыре часа.
Шеннон заметила, как он упрямо сжал губы. Пытаясь убедить его, она заговорила мягче и вкрадчивее:
— Без помощника тебе не обойтись. Хорошая экономка…
— Нет!
Он выпалил это «нет» с такой горячностью, что Шеннон оставалось лишь проглотить все свои доводы. Митч тяжело вздохнул и потер затылок.
— Пойми, дорогая, детей должны воспитывать близкие люди, а не наемная прислуга. Конечно, сейчас
