– Об этом я не хочу говорить, – покачала головой Нарсэл. – Когда подобные происшествия случались раньше, они становились прелюдией к беде. Даже к смерти.
– К смерти… жены мистера Рэдберна? – уточнила Трейси.
– К смерти вашей сестры, – мягко поправила Нарсэл.
На какое-то мгновение тишина на залитой солнцем вершине холма обрела почти осязаемую напряженность. Какую-то долю секунды Трейси еще надеялась, что ей показалось, будто Нарсэл произнесла слово «сестра», но нет, ошибки быть не могло. Это подтверждал изучающий взгляд турчанки.
– И давно вы об этом знаете? – нарочито сдержанно поинтересовалась Трейси Хаббард.
Нарсэл негромко вздохнула, словно испытала облегчение, открыв свою тайну.
– С той минуты, как Сильвана позвонила мне в город и попросила заехать в отель за американкой по имени Трейси Хаббард.
– Вы знали… и молчали?
– Мне показалось, вы хотели хранить все это в тайне, – пожала плечами Нарсэл. – Я предоставила вам много возможностей признаться в том, что вы сестра Анабель, но вы молчали. Мне порой даже становилось страшно, что мое поведение покажется вам странным. Я знаю за собой эту слабость: временами могу быть надоедливой.
– Но как вы могли узнать? Анабель не раз мне говорила, что никому не рассказывала о своей семье.
– Да… Она объяснила мне причину. – Нарсэл погладила шелковый шарф, лежащий у нее на коленях. – Анабель хранила молчание об этом до нашего последнего разговора. Он произошел утром в день ее смерти. Анабель была страшно несчастна, рассеянна, сама не своя. Майлс поступил с ней ужасно грубо и жестоко. Он покинул ее в самый трудный для нее момент, когда она так отчаянно нуждалась в его помощи. Анабель попросила меня съездить за ним в аэропорт и попытаться отговорить от поездки в Анкару, но я опоздала. Перед самым моим выездом у нее почти случилась истерика. Тогда-то Анабель и рассказала мне о своей младшей сестре в Америке. Сестре, которую она звала… и которая так и не приехала к ней на помощь.
– Пожалуй, она была права, – кивнула Трейси, но не стала объяснять, что посчитала просьбу Анабель о помощи очередной ложной тревогой.
– Тогда почему вы все же приехали? Почему явились инкогнито, якобы для того, чтобы помогать Майлсу Рэдберну? Чтобы насладиться тем, что можете водить всех нас за нос?
Трейси было трудно встречаться глазами с обвиняющим взглядом Нарсэл. У нее под ногами словно разверзлась земля, и она не знала, как себя вести.
– Я могу объяснить все, – наконец ответила Трейси. – Но это долгая история.
Нарсэл ждала продолжения, но Трейси замолчала. Она не могла заставить себя рассказать постороннему, в общем-то, человеку об истеричном звонке Анабель за несколько часов до самоубийства.
– Вы сохранили мое инкогнито в тайне? – спросила она у Нарсэл. – Несмотря на то, что с первой минуты нашего знакомства знали, кто я такая?
– Я посвятила в эту тайну одного человека, но не сразу, – кивнула Нарсэл.
Трейси напряженно выпрямилась, готовясь к худшему.
– Кто этот человек?
– Простите, – сказала Нарсэл, – но мне показалось, что Мюрат тоже имеет право знать об этом. Вчера вечером я рассказала ему правду. Ему не понравилось, что вы сыграли с нами такую злую шутку. Поэтому он и вел себя с вами за завтраком не очень вежливо.
– Теперь мне понятно его поведение… Но больше никто не знает, что я сестра Анабель?
– Мюрат решил, что Сильвана тоже должна знать, кто вы, поскольку сейчас этот дом в некотором роде принадлежит ей. Поэтому он рассказал ей о вас сегодня во время нашей с вами поездки в Стамбул.
Трейси вспомнила туманные намеки Сильваны, которые сейчас стали ей понятны. Вполне вероятно, что в эту самую минуту Сильвана Эрим рассказала Майлсу Рэдберну о том, что она сестра Анабель. Трейси не сомневалась, что он ни секунды не станет терпеть ее присутствия после того, как узнает о жестокой шутке, которую она сыграла с ним.
Нарсэл произнесла мягко, будто прочитала мысли Трейси:
– Не думаю, что Сильвана раскроет правду о вас Майлсу. Мне кажется, она побоится, что он может захотеть оставить вас, что вы можете объединиться с ним как сестра Анабель… против нее.
– Но почему?
– Потому что она не хочет, чтобы он закончил эту книгу. Поначалу книга была прекрасным предлогом, чтобы предложить ему гостеприимство… потому что она была нужна и важна. Но сейчас книга отнимает у него все его время, все его внимание. Больше Рэдберну ничего не нужно, а это ей не по душе. Сегодня Сильвана поссорилась с Мюратом из-за Майлса. Мюрат хочет, чтобы тот покинул дом, а Сильвана ждет, когда он забудет Анабель и примет мир и спокойствие, которыми она желает окружить его… заплатив свою собственную цену.
Трейси пристально смотрела на нее и ждала объяснения.
– Она по уши влюблена в Рэдберна… вот что я хочу сказать.
Это откровение почему-то очень встревожило Трейси.
– Но она же старше его, – запротестовала девушка. – И как он мог… после Анабель?
– Как вы, однако, расстроились, малышка! – проговорила Нарсэл, и в ее глазах неожиданно сверкнула насмешка. – В отличие от Сильваны вы не реалистка. Все это время на самом деле не я, а вы вели себя, как страус. Сильвана утверждает, что ей сорок один. Может быть. Значит, она всего на три года старше Майлса.
