После бега и упражнений в доспехах наступила очередь работы в строю, и вот тут Луцию стало ясно, в чем Лисандра действительно добилась успеха. Она выкрикивала короткие команды, Фиба дула в заржавленную трубу, извлекая из нее, правду молвить, довольно жалкие звуки, и женщины с завидной легкостью выстраивались по ниточке, занимая каждая свое место. Потом формирование принималось маршировать. Отвечая на различные приказы трубы, оно совершало то один маневр, то другой.
Бальб был в восторге.
— У них самый что ни на есть настоящий вид, — поделился он с Палкой. — Именно так, читая древних историков, я и представлял себе войско гоплитов! Я слышал когда-то, что этот ее спартанский жреческий союз до сих пор остается единственным местом на свете, где сохраняют такую традицию… Но одно дело услышать, совсем другое — самим обзавестись настоящими гоплитами!
Палка в ответ только крякнул. По его мнению, это была всего лишь бессмысленная игра.
Маршировка продолжалась, маневры становились все более замысловатыми. Малейшая нестройность рядов жестоко наказывалась — если не самой Лисандрой, то ее ближайшими подручными. Тит пояснил ланисте, что наказание осуществлялось в форме долбежки — так они тут называли дополнительные упражнения. Выслушав это, Бальб про себя отметил, что Лисандра так и не прибегла к кнуту, которого, судя по всему, досыта напробовалась у себя в Спарте.
— Скоро они сделают передышку, после чего перейдут к обычному гладиаторскому учению, — пояснил бывший центурион.
— Что ж, я видел достаточно.
Бальб довольно потер руки, прежде чем развернуть коня и ехать обратно в луд. Он как раз собирался толкнуть лошадь пятками, высылая вперед, когда его окликнула Лисандра. Ланиста натянул повод.
Спартанка подходила к нему, держа шлем на руке, взмыленная, в покрытых пылью доспехах. Он, впрочем, отметил, что сама она в маршировке участия не принимала. Должно быть, берегла свою рану. Что ж, молодец.
Бальб заговорил первым:
— Твои девушки весьма меня впечатлили!
— Хорошо, — коротко отозвалась она. — Но нам этого мало, Бальб.
— Ты это к чему? — спросил он осторожно.
— Пока у нас есть лишь тяжеловооруженные гоплиты, но для успеха необходимы и другие войска. Если сказания об амазонках содержат хоть толику правды, то варвары останутся верны своей обычной тактике: ударь и беги. Я должна буду обучить кого-то из твоих новых невольниц. Понадобятся пращники, лучники и…
— И кто еще?
Доводы Лисандры показались Бальбу разумными. В самом-то деле, пусть учит кого хочет и как хочет, лишь бы в судьбоносный день они выступили как надо, порадовали императора и принесли денежку. Почему не довериться Лисандре, уже показавшей себя даровитой наставницей?
— Понадобится конница, — сказала она. — Как легкая, так и тяжелая.
— Конница?.. — задохнулся ланиста. — Да ты хоть представляешь, во что это обойдется? На одних лошадей сколько потратить придется! Ты меня что, вконец разорить хочешь?
— Ланиста, на Эсхиловых играх я видела, как гонялись за осужденными преступниками конные фессалийки, — спокойно проговорила она. — Еще я слышала о команде египетских наездниц, которые выступают в тяжелых доспехах и выделывают на лошадях всевозможные трюки. Думаю, таких женщин можно найти. Если ты хочешь приблизиться к исторической правде и желаешь, чтобы мы выиграли, — раздобудь их для меня!
Бальб решил воззвать к доводам разума:
— Лисандра, я понимаю и ценю те усилия, которые ты прилагаешь, стараясь воссоздать легендарную битву. Ты стремишься не упустить ни единой мелочи, но…
— Для спартанцев в военном деле не существует мелочей, ланиста, — перебила она. — Мне нужна конница.
Такое нахальство заставило Бальба недовольно поджать губы. Что ж, сам виноват. Предоставил ей немало свобод, вот она теперь ими и пользуется. С другой стороны, она была единственной во всей его школе, кому он мог позволять подобные вольности и не сомневаться в том, что порядок будет соблюден. Так что Луцию волей-неволей приходилось терпеть.
— Содержание конницы влечет чрезмерные расходы, спартанка, — сказал он наконец, зная, как льстило ей подобное обращение. — Я и так уже возвожу новое крыло луда и закупаю немалое число новобранцев для твоего войска.
Губы Лисандры сжались в упрямую черту.
— Ты вынужден действовать в одиночку, Луций Бальб, — сказала она. — Тогда как против нас сообща выступит сразу несколько школ. Значит, и денег у них будет побольше, чем у тебя. Уж они-то на всадниц обязательно раскошелятся. К тому же варвары, из которых, как ты сам говорил, будет состоять это войско, на весь мир славятся искусством верховой езды, и к их женщинам это также относится. Если мы сойдемся с всадницами чисто в пешем строю, то они нас быстренько выкосят. Я даже местность использовать не смогу. Ведь все будет происходить на равнине, не так ли?
— Вроде того, — вынужденно кивнул Бальб. — Людям ведь захочется видеть все детали боя. Зрителей не выведешь на позицию, которую ты захочешь занять.
— Вот и я о том же, ланиста. Если бы я имела возможность по своему произволу выбрать место для битвы пешего войска против конной орды, то заняла бы возвышенность, вдобавок защищенную по бокам. Но, увы, такой возможности у меня не будет. Не знаю я и того, что именно будут представлять собой наши враги. Если они в самом деле приведут на бой тяжелую конницу, то крыльям нашего войска несдобровать. Это заранее неизвестно, вот я и хочу подготовиться по всем правилам военного искусства. Быть может, нам придется встать в оборону или вовсе придумывать что-то прямо на месте, если враг предпримет какие-то своеобычные действия. Имея свой собственный летучий отряд, я при любом раскладе смогла бы оборонить крылья и позволить фаланге нанести решающий удар. А вот если ее лишить надлежащего охранения…
Бальб выставил перед собой ладони. Для него это была уже военная заумь, вникать в которую он не хотел. Однако Луций покосился на старого центуриона и по выражению его лица понял, что Лисандра городила не такую уж чушь.
— Все зависит от того, намерены ли заводить конницу наши враги, — сказал он со вздохом.
Лисандра кивнула.
— Что ж, разведаем, — пообещал Бальб. — Если я и вправду узнаю, что в других школах тренируют наездников и лошадей, значит, будем изыскивать дополнительные средства. Но если нет, то и нам они не понадобятся.
— Благодарю, — сказала Лисандра.
Бальб видел, что она чуть не отсалютовала ему по-воински, но все-таки передумала, просто повернулась и пошла прочь.
— Разорюсь я, право слово, — пожаловался он Титу.
— Все может быть, — рассмеялся седой центурион. — Вот только зрелище должно получиться и в самом деле невиданное! Все-таки восхищаюсь я, Бальб, этой девчонкой…
Луций чуть натянуто улыбнулся в ответ. Денег было отчаянно жаль, но и Тит говорил правду.
— Надо будет приставить к делу Фалько, — проговорил ланиста. — Правду сказать, Тит, в это дело вложено уже столько, что победа нам вовсе не помешает!
— Прежде чем сюда угодить, я ведь служил в легионе… — начал Тит.
Бальб приготовился выслушать одну из его бесконечных историй, но тот всего лишь сказал:
— Она обязательно выиграет, ланиста, вот помяни мое слово. Дай ей то, что она просит, и девчонка тебя не подведет. Она так напоминает мне одного молодого трибуна, которого я когда-то знавал в германских лесах…
— Я отправлю Фалько разузнавать, — поспешно перебил Бальб.
Тит смерил его разочарованным взглядом и снова стал смотреть, как упражнялось войско Лисандры.
