Не реши Гин первым посмеяться над собственной шуткой, он бы наверняка заметил, как напрягся старшина после этой фразы. Всего на миг – когда сержант, отсмеявшись, вновь глянул на Фишера, тот уже успел вернуть своему лицу маску ленивой расслабленности.
– Вот перестанешь отвлекать меня ржаньем да гоготом, тогда смогу подумать!
На самом деле Джеки Фишер вовсю «варил башкой» уже сейчас – снова и снова прокручивая в памяти недавний разговор в капитанской каюте:
– И все-таки, почему вы не хотите стать офицером?
– Не имею к этому природной склонности, тан капитан!
Странно, подумал старшина, ведь казалось бы – он и так ниже меня на добрых две головы, а сейчас еще и лежит. С чего ж мне так упорно кажется, что смотрит на меня тан капитан сверху вниз? Прям душу сверлит этими голубыми гляделками.
Ему прямо-таки чесалось сунуть руку за ворот рубашки, чтобы проверить оберег – понятное дело, не казенную медь, а крапчатый камушек, за свои кровные дукарии купленный у Химары-зеленушки. Заговор на нем был честный, крепкий – оберегами Химары не брезговали даже офицеры, из тех, что победнее. Как-никак, семейство ведьм уже третье поколение обитало под крылом у тарримских моргвардов: зная об этой клиентуре знахарки, городские стражники с Химарой не связывались, святые братья без их подсказки на подобную мелочь не разменивались, а Гильдия Магов довольствовалась цеховым сбором и платой за лицензию травницы.
– Старшина Фишер… – Диего вздохнул. – Я ведь моложе тебя… и еще не успел забыть, как надо изображать оловянные глаза перед отцами-командирами. Так что давай без этого. Твои… да, именно так, твои моргварды играют одну из ключевых ролей в моих планах. А значит, я должен быть уверен в них полностью… и пока у меня этой уверенности не будет, Джеки, я с тебя не слезу. Хочешь вина?
Фишер судорожно сглотнул подступивший к горлу комок. Про капитанское вино экипаж «Мстителя» уже сложил не одну легенду. Хотя попробовать его довелось лишь офицерам, да и то всего дважды, любой матрос мог часами рассуждать о достоинствах и вкусовых оттенках этого воистину чудесного напитка.
– Благодарю, тан капитан, – старшина сглотнул снова. – Но… предпочел бы обойтись.
Диего Раскона хмыкнул и, привстав, закинул подушку в дальний конец койки, под ноги.
– Вина я дважды не предлагаю, – сказал он. – Поэтому вернемся к разговору об офицерском чине. Только на этот раз я жду откровенного разговора.
– Тан капитан, я… и не знаю, как это сказать бы.
– Словами, – подбодрил старшину Диего. – Как получится, так и говори.
– Офицеры, м`тан, они с другой глины леплены.
– Вздор! – грубо произнес маленький тан. – И ты это знаешь, в бою ведь бывал, видел! Кровь красная, кость белая, а если в живот пришлось, то и кишки с дерьмом наружу вываливаются в точности, как у простолюдина. Так в чем разница-то?
Столь крамольного аргумента старшина не ждал.
– Ну-у… читать-писать, опять же, надо. А я только считать, да и то до второй сотни. Жалование у меня, – добавил Фишер, – больше не бывает, хоть в леррах считай, хоть в рислинговских полугрошах, м`тан.
– Два месяца, – сказал маленький тан. – Или меньше. Любой из юнг с радостью займется твоим обучением за, допустим, уроки боя абордажным тесаком. Я видел, как они глазели на ваши поигрушки… ты ведь ножевик, сангибанская школа, верно?
Школа? Джеки вспомнил улочку, дождь, грязь по колено… грязные слова, что выплевывает стоящий перед ним приземистый каррасец… внезапный блеск стали в руке, жгучую боль поперек груди… треск чужого запястья и боль в окровавленных костяшках, разбитых о наглую ухмылку чужака.
– Да какая школа, тан капитан, – смущенно буркнул он. – Школа – это шпаги, рапиры там… трактаты с рисунками. А у нас подворотня да проулок, вот и вся школа.
– Без опыта проулков любой трактат мало чего стоит!
Капитан резко вскинул правую руку вперед и вверх, странно вывернув при этом запястье – и старшина едва не охнул, сообразив, что будь в этой руке настоящая, а не воображаемая шпага, он уже лежал бы на полу, хрипя и булькая на манер Полглотки.
– Это тебе охотно подтвердит любой благородный тан.
– Верно, токо вот… – Фишер замолк.
К его удивлению, Диего Раскона также не стал ничего говорить. Вместо этого капитан «Мстителя» подошел к столу и, взяв циркуль, принялся так и сяк прикладывать его к разложенной карте. Это длилось минуту, вторую… на восьмой старшина все-таки не выдержал:
– Разрешите выйти, тан капитан?
– Нет, – не отрываясь от карты, быстро сказал Раскона. – Я по-прежнему жду.
Стоять и молчать старшина Морской Гвардии Фишер умел хорошо. Но сейчас он столь же хорошо понял, что соревноваться с маленьким таном в упрямстве – занятие проигрышное изначально. И он сдался.
– Ну а если начистоту, м`тан… не дело это, к чужому огню лезть. Сейчас я на своем законном шестке, а нацепи эполет… настоящие-то таны офицеры, из благородных, все одно меня сторониться будут как проклятого, да и мои парни выскочек не очень-то любят. От своих уйду, к чужим не прибьюсь, так зачем оно мне надо? Всю жизнь косые взгляды ловить? А то и вовсе – не понравится какому-нибудь юнцу-моднику, как я шарф буду вывязывать, скаламбурит он, я в рожу заеду, вот и повод к дуэли.
– Аргумент понятен, – маленький тан задумчиво коснулся щеки верхушкой циркуля. – Подай линейку, пожалуйста. На полке рядом с твоей головой.
Пару секунд старшина недоуменно рассматривал указанную полку, безуспешно пытаясь понять, что же имел в виду командир. Затем он кое-что разглядел.
– Этот вот кортик, тан капитан?
– Это в первую очередь штурманская линейка, – весело поправил его Диего. – Хотя орудовать ею в бою тоже удобно. Сразу видишь, сколько дюймов холодной стали отмерил в грудь врага.
– Я предпочитаю всаживать по рукоять, тан капитан.
– Тоже вариант.
Раскона несколько раз перебросил ножки циркуля вдоль «кортика». Полученный результат явно пришелся ему по душе – маленький тан принялся насвистывать.
– Насчет «сторониться как проклятого», Джеки. Есть одна притча… впрочем, какая притча, – поправился Диего, – просто история из жизни. Моей. Сядь на койку.
– С вашего позволения, тан капитан, я лучше постою.
– Тогда сядь на пол.
– Слушаюсь!
– Четыре месяца назад, – начал Раскона, – моему мастеру, тану Муэрия, было поручено расследование смерти ги Коразиа, одного из королевских ювелирных инспекторов. Знаешь, кто это, старшина? Нет, не слышал прежде? Это люди, через руки которых проходит почти все заморское золото, камни, серебро. Именно они проводят окончательную оценку всех этих богатств. Большая ответственность… и чудовищный соблазн, так что глава казначейства нервничает, когда с одним из инспекторов происходит нечто странное. Даже когда это странное выглядит естественнейшим образом.
Маленький тан отложил в сторону инструменты, выпрямился и, ловко
