всем неприятностям, адмирал Вернон разругался с главой экспедиционного корпуса генералом Вентвортом, а английские солдаты и американские рейнджеры, недолюбливавшие друг друга, устраивали драки и поножовщины. Флот продолжал бомбардировку города до середины мая, к этому времени количество умерших от болезней настолько увеличилось, что не хватало людей для комплектования команд на корабли. 20 мая 1741 года адмирал Вернон был вынужден покинуть воды Картахены. Перед уходом англичане сожгли пять своих кораблей, поскольку для них не набиралось команды. Победа Испании была полной, омрачила ее только смерть генерала флота Блаза де Лезо. В очередной раз тяжело раненый во время осады города, он был свезен в одну из больниц Картахены, где и умер сентябре 1741 года. Это была двадцать третья и последняя военная кампания для храброго адмирала.
Вернон вернулся в Англию в 1742 году. Перед переходом, прознав о смерти де Лезо, он еще раз подошел к Картахене, но как только получил информацию, что оборону города возглавляет Вирреи Себастиан де Эслава, поспешно удалился из этих вод. Пользуясь отсутствием сведений в Метрополии о своих действиях в Вест-Индии, Вернон объявил о громкой победе, заявив, что полностью разрушил все укрепления Картахены. На слушаниях в Парламенте он сообщил, что все погибшие в экспедиции – результат только лишь плохого климата и болезней. Таким образом, на некоторое время правда была скрыта от глаз общественности.
Первые сведения о действительном положении дел при Картахене раскрыл английский романист Тобиас Смоллетт. Выступивший в Парламенте в 1743 году богатый ямайский плантатор Джон Пемброк сообщил следующее:
«Если быть честными перед собой, то мы потеряли около 18 000 человек, причем испанцы, под командой своего одноногого адмирала, убили приблизительно 9000 из них. В то же время сами испанцы, по их данным, потеряли не более 200 солдат.
Я вспоминаю гавань Картахены – ее поверхность была серой, с гниющими телами наших солдат, которые умирали настолько быстро, что мы не успевали хоронить их. Из наших североамериканских рейнджеров вернулась домой только пятая часть».
Испуганный подобным поворотом дел, король Англии Георг II запретил любые публикации по штурму Картахены. Испанские же источники того времени были чрезвычайно горды действиями своей армии и флота в Вест-Индии и потешались над англичанами: например, статья Педро Мурильо Веларде, напечатанная в географическом сборнике в 1752 году, сообщает, что все медали с коленопреклоненным де Лезо, присланные Вернону еще до взятия Картахены, попали в руки к испанцам, которые наградили ими всех защитников Картахены.
Результатом же неудачи Вернона под Картахеной стало то, что Испания сохранила за собой влияние в Южной и Центральной Америке, которое было утрачено только в XIX веке во время национально-освободительных войн.
Послесловие
Так почему Пуанти взял Картахену, а Вернон – нет?
Начнем по порядку: сначала стоило бы обсудить работу морских штабов двух стран-соперниц. Заметьте, как угадал Турвилль с выбором командира для этой экспедиции! Он точно знал, с чем придется столкнуться в Картахене, полностью учел специфику данного предприятия, рекомендовал кандидатуру, отстаивал ее перед королем, и все его предположения полностью оправдались.
В случае же с Верноном британским Адмиралтейством скорее всего более руководили эмоции, нежели рассудок. Есть мнение, что когда главенство над эскадрой передавали адмиралу Эдварду, более думали не о том, с чем придется столкнуться, а о его патетическом выступлении в Парламенте, где он обещал захватить один из портов испанской Новой Гранады всего «лишь шестью кораблями». Чем заканчиваются обещания «взятьГрозный батальоном десантников»,мы с вами хорошо знаем. Конечно же, история не знает сослагательного наклонения, но было бы интересно посмотреть на осаду Картахены под руководством знаменитого адмирала Энсона, конкурента Вернона на пост командующего эскадрой в испанской Америке.
А разница в использовании сухопутных сил во время операции? Пуанти сначала высадил десант в Баквилья, который совершил десятидневный марш-бросок к Бокагранде, а потом уже начал обстрелы бастионов с помощью флота. В результате, когда флот смог прорваться в залив Террабомба, генерал-комиссар имел на суше войска с тяжелым вооружением, готовые к штурму крепости при поддержке артиллерии эскадры. Вернон же, войди он в залив, был бы вынужден высаживать десант под огнем противника, без тяжелого вооружения, в неудобной, простреливаемой с бастионов местности. Заметьте, что и в Порто-Белло англичане высаживают под огнем смехотворные по численности десанты, а почему? Да просто при активном противодействии не все корабли и транспорта с морскими пехотинцами могут подойти к месту высадки. В этом смысле план Пуанти выглядит более предпочтительным, что неудивительно – в отличие от английского он выглядит логически законченным, в нем видна последовательность действий.
Второй вопрос – это использование корабельной артиллерии. Пуанти, будучи специалистом именно по корабельной артиллерии, обладая большим опытом осад прибрежных крепостей, сумел так провести бомбардировки фортов, что полностью подавил их сопротивление. Вернон же, обладая в четыре раза большими силами в кораблях (в пушках и того более), больше работал по площадям, предпочитая ночные часы, и, естественно, добился гораздо меньших результатов, нежели генерал-комиссар.
Основываясь на вышесказанном, можно сказать, что Ройал Неви уделял недостаточно внимания десантным операциям. Такого взаимодействия флота и морской пехоты, которые были характерны для Франции или России, англичанам достичь не удавалось. Поэтому, наверное, только в британском адмиралтействе мог возникнуть план операции против Турции образца 1807 года, когда эскадра из семи линейных кораблей под командованием Дакуорта должна была прорваться в Мраморное море и без поддержки пехоты заставить капитулировать султана. Естественно, что Дакуорт, прорвавшись через батареи Дарданелл, никого этим не напугал и вынужден был возвратиться, понеся большие потери в личном составе при повторном прорыве сквозь форты Габа-Топэ. Не есть ли это показатель кризиса британской военной мысли?
Я не спорю, что основные свои задачи английский флот решал в море или на коммуникациях. Естественно, что искусством морского сражения он владел в совершенстве, а на коммуникациях Ройал Неви вряд ли мог встретить упорное сопротивление. Но если это случалось – оплеухи выходили очень уж полновесными.
Напоследок хотелось бы поговорить о литературных образах де Пуанти и Вернона. Первого под именем капитана Ривароля вывел в своем романе «Одиссея капитана Блада» Рафаэль Саббатини. Естественно, что автор, рисующий портрет мифического «благородного пирата», не мог написать хорошо о Ривароле, в результате чаще всего Пуанти помнят, как человека, ограбившего корсаров при дележе добычи в Картахене, которые, как все уверенны, сыграли главную роль в захвате крепости. Как проводился штурм на самом деле, мы уже знаем. С оплатой услуг «джентльменов удачи» Саббатини тоже все перепутал – на самом деле Пуанти скрупулезно выполнил все условия договора, а вот губернатор Дю Касс действительно выплатил каперам меньшую сумму, нежели полагалось. Так что история не только темная, но и довольно мутная.
Адмирал же Вернон нам очень хорошо известен как новатор и рационализатор в области морской тактики по прекрасной книге Брайана Танстолла «Морская война в век паруса. 1650–1815 гг.». Забавно, что для английских моряков Эдвард Вернон остался в памяти как Эдвард «Олд Грог», по названию напитка, введенного им во флоте ради экономии запасов ямайского рома. При Порто-Белло он действовал неплохо, но надо учесть, что испанских солдат тогда в крепости практически не было, а мораль защищавшихся была невысока, о чем и упомянул в ответе на письмо Вернона дон Блаз де Лезо. Картахена стала лакмусовой бумажкой истинного мастерства Эдварда «Олд Грога» – имея в четыре раза больше кораблей и в десять раз больше войск, нежели Пуанти, британцы умудрились проиграть все что можно. Более того, вместо решительного штурма среди нападавших начались
