превосходно разбирается… в найтморлендской чайной церемонии. В разговоре упомянула кусты из-под Фудзиямы, а не из-под Дабешаня или Желтых гор и чай выбрала порошковый. Либо эта юная леди настолько великий мастер гунфу ча,[3] что знает все не только про китайские, но и про заморские чайные традиции, либо… — гном не договорил, принявшись поглаживать бороду. Ожесточенно, я бы добавил, поглаживать — после каждого движения вниз на полу прибавлялась пара-тройка волосков.
— Ты хочешь сказать… — я не договорил, надеясь, что Мак поддастся на провокацию и закончит все-таки свою мысль — поскольку мои собственные идеи сейчас пребывали где-то не ближе луны.
— Заметил, что юная леди не сняла шляпу?
— И очки, — поддакнул я.
— В таких гляделках пару лет назад здесь щеголяли даже орки. Кто не мог купить настоящие, брали обычные стекляшки, — Хавчик усмехнулся, — и коптили. А что плохо видно — так для орка лишний повод ввязаться в драку только радость. Кстати, — добавил он, — противосолнечные очки изобрели в Китае.
— Я думал, это сделали гномы.
— Мои сородичи больше склонны усовершенствовать чужое, чем придумывать свое.
— А к переселениям твои сородичи как, склонны?
— Все, что мисс Вей сказала про переселенцев, — правда! — Мак даже не стал делать вид, что не подслушивал наш разговор от первого до последнего слова. — Они проезжали мимо больше года назад. — Гном выдернул очередной волосок и скривился. — Год и два месяца, — уточнил он. — Боковая ветвь рода, — дальше последовало непроизносимое гномское слово из сплошных согласных. — Хотели основать свой род, а если бы повезло, то и клан.
— И что же с ними случилось?
— У тебя проблемы с памятью? — осведомился Хавчик.
— Нет…
Хоть я и не взялся бы сейчас точно вспомнить, чем именно занимался год и два месяца назад, но что ни про каких гномов-переселенцев при этом сын миссис Ханко знать не знал, слышать не слышал — это был, что называется, краеугольный факт.
— Я же сказал: все, что девушка рассказала про переселенцев — правда!
— А-а-а… стой, — опомнился я. — Она ведь сказала, что никто так и не знает, чего с ними приключилось.
— Правильно, — одобрительно кивнул Мак. — Именно это с ними и случилось.
Оглядевшись по сторонам, я, к своему величайшему сожалению, не обнаружил кого-нибудь подходящего моему сиюминутному настроению — а конкретно: федерального чиновника за письменным столом и плакатом с большой жирной надписью: «В гномоненавистники записывают ЗДЕСЬ!»
— А выяснить, что с ними приключилось, хоть кто-то пытался?
— Ну разумеется. Нарви Эйхайм, — в голосе гнома появилась какая-то тягучая напевность, — мешок золотых клялся вручить отважному, что тайну Сгинувших-в-горе раскроет.
— Мешок? — недоверчиво уточнил я. Данная мера объема у меня в голове как-то больше вязалась к зерну, муке или цементу.
— Ну, мешочек, — уже обычным тоном ответил Хавчик. — Шестьсот долларов на ваши деньги. Да и, кажется, — озадаченно добавил гном, — с тех пор он уже два раза повышал награду… или три?
— Случаем не потому, что бесследно исчезала очередная партия раскрывателей тайны?
— Нет, — и, прежде чем я успел обрадоваться, Мак остудил мой пыл, уточнив: — раскрыватели пропадали куда чаще.
— Полагаю, — заметил я, — слез по ним особо никто не лил.
В Запретных Землях и так не просто выжить, ну а чтобы сунуться в пещеры, где уже бесследно сгинуло несколько сот гномов — и нанятая ими охрана! — нужно было быть, на мой взгляд, совершенно исключительным бараном. Даже за шестьсот долларов… плюс два или три повышения. Хм, интересно, а сколько там будет в итоге-то?
— И сколько же награда сейчас? — как можно более безразличным тоном спросил я.
— Больше тысячи.
— Большие деньги…
— Не малые, — согласился Хавчик. — Но жизнь стоит дороже.
Это еще смотря чья жизнь, подумал я. За некоторых зеленошкурых, к примеру…
Тут я вспомнил, что вообще-то собирался спросить Хавчика, не видал ли он, куда скрылась одна жирная гоблячья туша, и уже даже начал открывать рот… но почему-то задал совсем другой вопрос.
— А по какому случаю с утра под окнами гремело как на 4 июля?
— Ты про стрельбу? Это Шарго в очередной раз, — гном усмехнулся, — решил испытать на прочность Адских Сестричек. Собрал почти всю свою банду… две дюжины головорезов против трех. А все равно, ставки были семнадцать к семи.
— То есть шериф не был фаворитом заезда?
— В очередной раз…
Хавчик достал потрепанный блокнот и толстый карандаш, сделанный, судя по нечетким следам зубов, из легендарного алмазного дерева. Как в детской считалке: бобер грыз-грыз, не догрыз, гном жевал, зубы сломал, а тролль пришел и в порошок растолок.
— Я веду записи, — пролистывая страницы, пояснил гном. — Вот… в прошлый раз Билли отделался двумя ранеными… правда, Гарри-плешь-проели все равно в итоге стал владельцем трех ярдов на погосте, но там больше заслуг нашего лекаря, чем пули. А сегодня… тэ-эк… чертов грифель… один убитый и пятеро раненых. Девочки были не в настроении шутить, да.
— Девочки?
— Ты не слышал об Адских Сестричках? — удивился Мак. — Ну и ну…
— Понимаю, — съязвил я, — в это сложно поверить, но не все здешние легенды являются заодно и общеамериканскими.
Гном, ни слова не говоря, прошел к стойке, выудил из-под нее пачку листов, перетасовал их на манер карточной колоды и сдал мне на стол три портрета. Все они были выполнены в одном стиле: дешевая бумага, черная краска, сверху надпись: «Разыскивается», затем лицо, ниже — суммы и в самом конце листа: «отпечатано типографией Н’гдаля по заказу шерифа Погребальнца». Сказать что-либо про лица было сложно из-за отвратного качества печати, но количество нулей в нижней части впечатляло. А уж если просуммировать…
Затем я произвел еще один очень простой подсчет и понял, что, возможно, суммы не такие уж большие.
— Они что, вампирки? — озадаченно спросил я. — Или, может, охотники за вампирами?
— За вампирами они тоже охотятся, — сказал Хавчик. — А также за орками, троллями, драу, ну и, конечно же, людьми. Они, да будет известно тебе, лучшие охотницы за головами в этой части нашего долбаного Пограничья и при этом, — гном причмокнул, — настоящие высокопробные, как драконье золото, леди.
Должно быть, по моему лицу было хорошо видно, что в первую часть гномьей речи я поверил куда больше, чем в продолжение. Охотницы за головами — это да, лучшие в здешнем болоте — так и быть, поверю, но
— Да сам посмотри, — порывистым движением гном едва не насадил на мой нос один из портретов. — Линда Сальватано, их главарь. Разве она не первый сорт, а? Я точно знаю: она сказала «нет», когда молодой Сэм Ванхаген предлагал ей тысячу долларов за одну ночь!
— Точно-точно знаешь?
— Да, — вздохнул Мак. — Потому что я предлагал ей полторы и получил тот же самый ответ.
Он меня разыгрывает, понял я, подшучивает над новичком. Думает, я до сих пор в сказки верю. Чтобы гном предложил человеческой женщине…
Тут я вгляделся в портрет внимательней и понял, что не все так уж просто.
— Эта Линда… она что, эльфийка?!
— Наполовину, — снова вздохнул Мак. — Темная полуэльфь.
