прокомментировал ее состояние Умелов.
Рядом сидели ничего не понимающие родители, о чем-то тихо шепчась между собой.
Подозвав Котова, Олег попросил, чтобы тот организовал им с Мэри какой-нибудь достойный ночлег.
Через полчаса, когда все гости пьяной, шумной толпой вывалили на улицу и, в небо был выпущен свадебный фейерверк, Олег и Мэри незаметно удалились в маленький деревенский дом, любезно предоставленный им одой из местных жительницей поселка Зиновьево.
Видимо, Николай сумел найти к этой доброй хозяйке особый подход…
Мэри лежала на руке Олега, слушая его ровное дыхание. Она усердно делала вид, что спала. На самом деле в её душе кипели нешуточные страсти.
Мэри чувствовала, что эта блондинка — никакая не сокурсница Умелова, а женщина, которая его раньше любила или даже возможно любит сейчас.
Конечно, ей очень хотелось узнать, кто она и что она тут делает. Но, спрашивать это у Олега или тем более у его родителей она не могла. И дело тут было вовсе не в воспитании. Какой-то рациональный уголок ее сознания подсказывал ей, что в подобной ситуации лучшая модель поведения — принять навязанную игру и делать вид, что веришь всему, происходящему вокруг.
На стене комнаты, где стояла их кровать, висели старые ходики, которые в тишине неприятно щелкали чем-то внутри. В стекле старомодного комода отражался слабый свет уличного фонаря.
Олег дышал глубоко и ровно, иногда делая небольшие намеки на сопение. Мэри аккуратно привстала с его руки и сделала легкое движение к краю кровати. Умелов сразу повернулся на бок, положив свою ладонь на её бедро. Мэри закрыла глаза, стараясь заснуть, но сон так и не шел.
Она всё время думала о той женщине, с которой сегодня танцевал Олег. Только к утру, она забылась в неспокойном сне.
Все два дня, оставшиеся до возвращения в Москву, Мэри изо всех сил старалась не подавать вида, что она, не переставая, ревновала Олега к той блондинке. На душе немного полегчало только тогда, когда они вместе с Алевтиной Ивановной сходили в Строгановскую церковь на Рождественскую улицу. Возможно, мама Олега заметила внутренние метания своей будущей невестки, и по своему разумению решила, что храм, как ничто другое, должен был восстановить её душевный покой.
После того, как женщины вернулись с утренней службы, Олег за руку подвёл Мэри к своим родителям и попросил их благословения.
— Дорогие мои, папа и мама, — волнуясь, начал он, — Я встретил ту, которую так долго искал. Я прошу вас дать нам ваше родительское благословение на свадьбу и совместную жизнь.
От этих слов глаза Алевтины Ивановны сразу намокли. Она краем платка смахнула слезу и тихо произнесла:
— Я сейчас. По православному обычаю надо икону поцеловать.
Она подошла к полке с иконами и, взяв одну из них, снова вернулась на свое место рядом с супругом.
— Благословляем вас, дети, на жизнь в браке. Будьте счастливы вместе, а мы с отцом будем молиться за вас и ждать внуков.
Алевтина Ивановна подняла икону и поднесла ее молодым. Олег и Мэри по очереди поцеловали святой образ.
«Наверное, со стороны это смотрится так старомодно», — про себя подумал Умелов.
«Какие хорошие у меня будут свекровь со свекром», — подумала Мэри.
— По этому поводу, надо обязательно выпить, — неожиданно произнёс Виктор Иванович.
— Правильно, батя, — поддержал отца Умелов, стараясь поскорее вывести всех из этой пафосной ситуации.
Оставшееся до отхода поезда время, родители и их благословленные дети провели за праздничным столом, который они сами спонтанно и организовали.
Когда поезд тронулся, Мэри вдруг ощутила теплое чувство любви, которое возникло между ней и родителями Олега.
Глава 6.
Столичный перрон Казанского вокзала встретил Олега и Мэри привычными запахами отхожих мест и наглыми лицами местных бомбил?. У самого перехода с перрона на закрытую площадь их ждал Вадим.
— Доброе утро. Как добрались? — поинтересовался он.
— Нормально, — ответил Олег на дежурное приветствие встречавшего.
— Шеф велел отвезти вас домой. Он просил передать, чтобы вы пока из дома не выходили. Игорь Сергеевич сам после обеда к вам заедет.
— Спасибо, Вадим.
Выйдя в сторону Новорязанской улицы, где была организована стоянка легковых автомобилей, Вадим деловито огляделся и, не заметив никакой опасности, прошел к своему микроавтобусу.
Загрузив вещи и усевшись на сидение сзади водителя, Олег спросил Вадима:
— А у моего дома сейчас никто не дежурит?
— Нет, а что?
— Ты, пожалуйста, не уезжай, пока я квартиру не проверю.
Вадим повернулся к Умелову.
— Олег Викторович, вы не волнуйтесь. Вчера я сам вечером ребят к вашему дому возил. Они дверь осмотрели. Сказали, что всё нормально.
Умелов ничего не ответил.
Чем ближе машина подъезжала к дому, тем сильнее в нем нарастало чувство тревоги. Его внутренний индикатор опасности, так долго молчавший, сейчас бил тревогу.
Подрулив к свободному месту у бордюра, Вадим аккуратно вписался между двумя «Жигуленками». Он первым вышел из микроавтобуса и, осмотревшись по сторонам, подал руку Мэри. Потом взял из рук Умелова дорожные сумки и деловито зашагал к подъезду.
Поднявшись на свой этаж, Олег знаком попросил Вадима и Мэри задержаться на лестничной площадке. Умелов внимательно осмотрел свою дверь на наличие взлома или вскрытия. Все было в порядке. Он по очереди открыл оба замка и аккуратно переступил через прорезиненный коврик в прихожей. Присев на корточки, он приподнял его край. Под ним на паркете лежали мелкие крошки печенья. Затем Умелов прошел к комнате и нагнулся к нижней петле на дверном косяке.
Вадим стоял на пороге квартиры и, вытянув шею, наблюдал за манипуляциями Умелова. Наконец, Олег махнул рукой.
— Заходите. Только на коврик не вставайте.
Вадим вошел первым, за ним осторожно проследовала Мэри.
— Олег. Может, ты объяснишь, что все это значит? — встревожено спросила она.
— Все очень просто. В наше отсутствие в квартире кто-то был.
— А, как вы это смогли определить? — поинтересовался Вадим.
— Я оставил несколько ловушек, когда уходил из квартиры. Все они сработали.
Олег нагнулся опять к нижней дверной петле на межкомнатной двери.
— Перед уходом я захлопнул эту дверь, а на торец петли поставил спичку, прислонив ее к косяку. Если бы кто-то входил в комнату, он обязательно должен был сдвинуть спичку с петли, когда попытался открыть дверь. Видите? Спичка лежит на полу.
— Она могла просто упасть от какой-нибудь вибрации или сквозняка, — попытался возразить Вадим.
— Я бы не спорил с этим, если бы не было других доказательств.
Умелов подошел к прорезиненному коврику в прихожей и, приподняв его, указал на крошки.
— Вот под этот коврик, перед уходом я положил маленький кусочек земляничного печенья. Кто-то
