себе домой, — как можно спокойнее произнесла Мэри.
— А он улетел? — Олег понимал, что сказал глупость, но ничего не мог с собой поделать.
— Нет, остался! — не выдержав, зло парировала Мэри.
Ей не нравилось, что Умелов сегодня слишком много выпил.
Откинувшись на спинку сидения, Олег снова закрыл глаза. Так, в тяжелой хмельной полудреме, он ехал почти до самого дома.
Когда они с Мэри переступили порог его квартиры, Умелов нетвердой походкой прошел в спальню и прямо в верней одежде рухнул на кровать.
Вадим, вошедший следом за Мэри, посмотрел на демарш Олега и сочувственно произнес:
— Ничего, страшного. Сейчас проспится пару часов и как огурчик будет. Помощь нужна?
Мэри отрицательно помотала головой:
— Нет, спасибо.
— Тогда я пошел.
— До свидания, Вадим.
— До завтра.
Не успела Мэри закрыть за Вадимом дверь, как зазвонил телефон. Она прошла в комнату и, сняв трубку, спросила:
— Алло, слушаю вас.
В трубке возникла небольшая пауза, после чего мужской голос с легким акцентом произнёс:
— Я хочу поговорить с господином Умеловым.
— Извините, но сейчас он не может с вами говорить.
Мэри хотела положить трубку, но мужчина остановил ее словами:
— Скажите господину Умелову, что с ним хочет поговорить помощник господина Таканиси.
За последние несколько дней Мэри, много раз слышавшая эту японскую фамилию, на мгновение оцепенела, соображая как ей сейчас поступить.
— Подождите, пожалуйста, — скованно произнесла она в трубку.
Зайдя в спальню, она присела рядом с Олегом и слегка потрясла его за плечо. Он с трудом открыл глаза.
— Тебе звонят, — взволнованно сказала Мэри.
— Кто?
— Мужчина. Он представился, как помощник господина Таканиси.
Хмель тут же, как рукой сняло. Умелов быстро поднялся и подошёл к телефону:
— Я слушаю.
— Господин Умелов?
— Да.
— С вами говорит Ацухито. Надеюсь, вы меня помните?
— Да.
— Господин Умелов, мне необходимо срочно встретится с вами…
Ацухито Осака изо всех сил старался сосредоточиться, чтобы найти точку внутреннего равновесия. Но мысль, что сегодня в Японию вылетает журналист газеты «Асахи Симбун», у которого в багаже может лежать оригинал злополучного предсмертного письма покойного вулканолога, не давала сделать этого.
Если письмо действительно находилось у журналиста Татцуо Нагаи, то его оябун господин Таканиси не простит Ацухито этот провал. И потерей мизинца тут явно не обойдется.
Русский «вор в законе» Угол не смог убрать Нагаи в Москве так, чтобы это походило на некую случайность или уличную драку. Убивать Татцуо, используя киллера, не было никакого смысла, потому что надо было быть на сто процентов уверенным, что письмо не попадёт в средства массовой информации по другим каналам.
Умелова трогать тоже было бессмысленно, поскольку пока не было точно известно, где русский журналист хранит этот компромат.
Ацухито еще раз представил себе, что может произойти с ним, если письмо окажется в японской прессе. Решив, наконец, покончить с тягостным неведением, он набрал номер телефона русского журналиста Умелова.
Голос Умелова в трубке придал Ацухито уверенности. Он решил идти ва-банк.
— Я сейчас в Москве …
— Я знаю, — резко перебил его Умелов.
— Вот как?
— Господин Ацухито, давайте не будем делать вид, что вы сильно удивлены. Вы прилетели в Москву практически сразу же, как только я вернулся с Мэри из Японии. Я даже знаю, для чего вы появились в столице. Вам поручено выкрасть письмо, которое так интересует вашего босса или, как у вас принято говорить, оябуна.
От такого напора своего собеседника Ацухито немного опешил.
— Вы ошибаетесь, господин Умелов. Никто не собирался красть ваше письмо или отнимать его силой.
— Как же тогда понять ваши действия?
— Какие?
— Ваши подручные или ваши русские сообщники, это уж как вам будет угодно, похитили мою невесту, кстати, подданную США, отняли у нее личные вещи и тайно сделали слепок ключей от моей квартиры. Воспользовавшись тем, что нас не было несколько дней, кто-то из ваших соучастников проник в мою квартиру и выкрал письмо. Только это было не то письмо, которое вас интересует, а заявление в американское посольство.
Ацухито на мгновение замолчал, переваривая эту информацию.
«Это были люди Угла. Значит, он ведет свою игру» — подумал про себя японец.
— Что же вы замолчали? — раздался в трубке голос Умелова.
— К тому, о чём вы сейчас сказали, я не имею никакого отношения. Для меня самого это — полная неожиданность. Уверяю вас, что это личная инициатива наших местных партнеров.
— А сорвавшаяся попытка убийства японского журналиста Татцуо Нагаи, это тоже инициатива ваших партнеров? — голос Умелова был жестким.
— На этот раз — нет. Я просто не мог допустить, чтобы это письмо, попало в японскую прессу, — Ацухито даже не пытался оправдаться.
— Так вы считали, что японский журналист прилетел в Москву для того, чтобы получить от меня это письмо?
— Да.
Умелов рассмеялся.
— А, у вас не могла возникнуть простая мысль, что он мог прилететь просто в гости, как друг?
— Так вы не передавали письмо Татцуо Нагаи? — в голосе Ацухито мелькнула надежда.
— Конечно, нет. Я не заинтересован в том, чтобы у господина Таканиси были проблемы. Вдруг мне опять потребуется вернуться в Японию, и такой уважаемый человек, как ваш босс, сможет обеспечить мне необходимую защиту или помощь?
— Да, разумеется! — Ацухито уже не скрывал своей радости.
— У вас ко мне больше нет вопросов?
— Извините меня, господин Умелов, что я бросил тень сомнений на вашу порядочность. Я сообщу господину Таканиси о вашем намерении посетить Японию еще раз. Всего доброго.
— До свидания.
Ацухито положил трубку на телефонный аппарат. Посидев неподвижно несколько минут, он снова снял трубку и набрал номер сотового телефона, который он знал наизусть.
— Алло. Это — Ацухито. Нам нужно срочно встретиться.
— Тогда подъезжай сам. Адрес ты знаешь.
Номер телефона, который набрал Ацухито, принадлежал «вору в законе» Углу.
