доисторических времен плавают рассол и укроп. А из комнаты волнами доносятся выкрики и пики фраз, по которым можно догадаться, что приободренный вниманием волшебник без зазрения совести хвастает:
– …естественно, на конгрессе я был гвоздем программы… на итоговом заседании решением президиума наконец-то принят во всемирную экологическую элиту… вручили значок и памятный диплом… в день торжественного закрытия в Череповце обещали ливневые дожди, но я тучи заблаговременно заблокировал, гром и молнии зашифровал, выслал непогоду в область… на праздничном вечере в честь закрытия конгресса я произнес незабываемую речь, в которой подчеркнул необходимость для всех следить за экологией и чистотой собственных мыслей. Я намекнул, как важно в любом возрасте учиться отпускать блажи, изгонять негодные мечты, притормаживать раздражение, блокировать злобу, глушить тоску и безжалостно вытряхивать из головы ненужную ахинею, мусор и пыль…
Еще две пустые банки из-под лечо обнаруживаются в угловом кухонном шкафу. Взамен молотка я предлагаю волшебнику кокетливый аксессуар из нержавеющей стали, предназначенный для отбивки мяса. Колдун погоды Дыдылдин недовольно оглядывает предоставленный ему инвентарь, велит откинуть ковер и расстелить на полу раскрытые посредине сатирические журналы. Прикрыв одним из них две мелкие банки, он колотит аксессуаром для отбивки мяса до тех пор, пока стеклотара не превращается в груду осколков. По-деловому насупленный и важный, маг и чародей распределяет осколки по страницам журнала. Не смущаясь ошарашенных зрителей, кряхтя и жалуясь на радикулит, Василь Василич стаскивает синтетические носки в мелкий бордовый ромбик. Потом, тяжело вздохнув, откашлявшись и внимательно осмотрев потолок, он делает осторожный шаг на битое стекло. Кадык неутомимого дилера Игорька, словно затвор, несколько раз дергается вверх-вниз. У ассистента Геннадия начинают поигрывать желваки, а на щеках проступают пунцовые пятна. Вероника прикрывает ладонью глаза, но продолжает наблюдать происходящее через щелочку между пальцами. Другая ее рука вцепляется мертвой хваткой мне в предплечье. Тем временем маг и чародей топчется по осколкам, как стих, декламируя:
– Итак, дорогие мои, примите от меня в дар практический совет по управлению погодой в доме. И прежде всего, запишите в мобильные, зарубите на носах, что основа погоды в доме – никакие не пылесосы. Не холодильники. Не встроенные в стены сейфы. Не мясорубки, обогреватели и ковры. А саморегуляция. В отличие от пылесосов, холодильников, ковров и сейфов саморегуляцию за деньги не купишь. Потому что она либо есть, либо нет. Но погодите отчаиваться. К счастью, саморегуляцию можно день ото дня вырабатывать и укреплять. И придется, потому что без нее ничего путного не выйдет. Пасмурность сплошная будет в доме. Триста шестьдесят пять дней в году будут серость и скука. Быль возникнет повсюду в жизни и будни в семье. Ни сказки, ни праздника, ни радости не получится. А это намного хуже, чем пыль, правда, красавица?
Крадучись, из коридора появляется пугливый зеленоглазый Пушкин. Легонечко подхваченный под пузо, он водворяется на место и снова становится рыжим воротником вокруг шеи Дыдылдина. В таком роскошном облачении волшебник некоторое время стоит на осколках, давая послушать лай, гудки и хлюпанье разрезаемой колесом лужи во дворе за окном.
– А теперь, друзья дорогие, внимание-внимание, – шепчет он. – Сейчас я познакомлю вас с тем, кто на самом деле многие десятилетия помогает нам делать хорошую погоду в доме. Сейчас я вас представлю тому, кто учит терпению, саморегуляции и даже иногда исполняет желания.
Немного помолчав, встретившись с каждым из нас глазами, убедившись, что мы внимательно слушаем и с нетерпением ждем, волшебник роется в бездонном желтом пакете, извлекает оттуда мятый и мокрый газетный сверток, в котором оказывается отсыревший, пахнущий кислятиной, свернутый пополам блин. Бережно развернув его, очистив от клочков размокшей бумаги и разложив на ладони, Василь Василич с гордостью демонстрирует его на вытянутой руке каждому из нас. Потом насупленно хмыкает ассистенту Геннадию, что морщиться не надо, ведь это великое и загадочное существо по имени чайная медуза производит из чая магический эликсир, дарящий долголетие, здоровье и веру в себя.
– Поговаривают, – хитровато прищурившись, бормочет волшебник, – что биография этого не то зверя, не то птицы началась из ниоткуда. В стародавние времена одна негодная хозяйка забыла на подоконнике заварочный чайник. Закрутилась баба, заболталась, а потом уехала далеко и надолго. А чайник так и остался на подоконнике. И через некоторое время на поверхности застарелого, застоявшегося чая сам собой появился на свет загадочный зверь. Есть научно подтвержденные сведения, что это существо – преданный и благодарный слушатель своего хозяина. После душевного разговора, отчета о прожитом дне, интересного рассказа об отпуске или пересказа кинофильма оно может в знак благодарности исполнить любое желание. Но даю ценный совет: имейте совесть и скромность, не требуйте от чуда природы невозможного. В остальном же процедура проста: перед сном прижимаете банку с чайной медузой к груди, ласково с ней разговариваете, а она за это исполнит все, чего вы ни попросите. Ну, по крайней мере хотя бы поможет разобраться, чего вы хотите от жизни, чего вам недостает. А это уже не так мало.
Вероника перестала поигрывать босоножкой, нахмурила брови и сосредоточенно слушает, теребя на запястье усыпанный сапфирами браслет. Неутомимый дилер И горек притих и замер, зеленая кнопка, запускавшая презентацию, перестала действовать, он превратился обратно в себя – растерянного и робкого парня под тридцать, совершенно не представляющего, как реагировать на происходящее и вообще как жить дальше. Подперев ладонью подбородок, будто пойманный на шпаргалке, недоуменно помалкивает и ассистент Геннадий. Потоптавшись по осколкам минуту-другую, призвав нас употреблять в домашних условиях только напитки, изготовленные чайной медузой, маг и чародей осторожно перешагивает с осколков на пол. Успокоив проснувшегося Пушкина, он опускается на табурет, отряхивает стопы от мелких стекол, натягивает носки. Потом неторопливо и бережно складывает чайную медузу пополам, заворачивает в газетку, прячет ее в пакет и строго командует мне унести с глаз долой больше ненужный мусор.
– На этом уникальное представление, посвященное установлению хорошей погоды в доме, можно считать оконченным. Надеюсь, вы примите к сведению все, что я сообщил. И сделаете необходимые выводы. А теперь, пока не совсем стемнело, пошлите-ка, милые мои, мы с вами на пруд кормить лебедей.
Сияющая Вероника с готовностью отрывается от дивана, догоняет волшебника и уже в коридоре, забыв заглянуть в зеркало, хватает целителя голубей под руку. Они вдвоем выплывают из квартиры, тихонько о чем-то переговариваясь, ничего не замечая вокруг и никого особенно не дожидаясь. А я остаюсь один на один с разъяренными от потери времени дилерами пылесосов: участвовать в демонстрации не имеющей аналогов в мире бытовой техники, и получать в подарок от фирмы бесплатную чистку ковра и еще синего дивана за привлечение потенциальных покупателей.
Глава 13
Кратковременный дождь
Главный вопрос этой осени задают, нечаянно столкнувшись со мной на улице, отдалившиеся знакомые, позабывшие друзья. Вот, спеша по Тверскому бульвару, замечаю вдалеке одного из них. В мягких вельветовых брюках горчичного цвета, с кожаным портфелем на длинном ремне бывший друг приближается с отстраненным видом человека, в кои-то веки решившего провести день без машины. Успев порядком отвыкнуть от пеших передвижений по городу, он наблюдает современность и делает цепким умом язвительные замечания относительно лиц, рекламных растяжек и музыки, доносящейся из полупустых пиццерий. Не замечая меня в потоке спешащих по бульвару прохожих, бывший друг заворожен новым ощущением столицы. Изучает поверх очков черно-розовую стайку подростков, облепивших скамейку. Наблюдает старичков, играющих в шахматы возле памятника Есенину. И рыжую девушку, выгуливающую на поводке хорька. Старается казаться доброжелательным и отстраненным. Чуть-чуть британцем и капельку – австрийцем. Он позитивно включен во все вокруг, уверенно ступает по столичной земле. При этом к коже его дорогих и мягких ботинок не пристает ни одна песчинка, ни один мелкий камешек гравия.
Поравнявшись, я окликаю его. Трещу приветственные слова, стараясь не замечать, что бывший друг оглушен и растерян, ведь его одинокая прогулка-вылазка по городу бесцеремонно нарушена. На его лице застывает выражение человека, который надкусил антоновское яблоко и обнаружил языком червяка. Теперь надо что-то говорить, интересоваться чужой жизнью, до которой ему нет никакого дела. На лице
