ждать.
Лицо Грэнби оставалось непроницаемым, но его друзья догадывались, о чем он сейчас думал. Почти все мужчины, находящиеся в гостиной, испытали на себе беспощадные нападки герцога Морленда. Граф выразительно взглянул на жену и направился к двери. Оказавшись наедине с герцогом, он спросил:
– Милорд, мне придется получить по заслугам, не так ли?
– Не думаю, что тебя ждет нечто ужасное, – ответил герцог. – Тебе придется принести немало извинений. И начать следует с леди Форбс-Хаммонд. Сегодня утром она требовала, чтобы ей принесли твою голову на блюде.
– Уверен, что так и было.
– Она уверяла, что ты все испортил.
– Как мне кажется, венчание всегда остается венчанием. Кэтрин моя жена, и скоро у меня появится наследник.
– Фелисити уверяла, что торопиться нет необходимости.
– Ее и нет. Вернее... не было.
Они прошли в небольшой холл, и герцог, усевшись в кресло, проговорил:
– Так почему же ты это сделал?
– Я не хотел, чтобы у Кэтрин появилась возможность расторгнуть помолвку, – ответил Грэнби. – У нее были некоторые сомнения...
– Сомнения?
– Совершенно верно, милорд. Видите ли, ее подруги недавно вышли замуж и обнаружили, что их мечты о семейном счастье не сбылись. Кэтрин боялась замужества. Более того, была решительно настроена против брака. Разумеется, мне удалось ее уговорить, но все же...
– А сейчас она не сожалеет?
– Нет, не сожалеет, – ответил Грэнби. «Но что случится после того, как она придет в себя?» – добавил он мысленно.
Герцог немного помолчал, потом спросил:
– Что за человек ее отец? Я никогда с ним не встречался, но Фелисити о нем очень хорошо отзывается.
– Сэр Хардвик и мне очень нравится. И он сразу же дал согласие на помолвку. С его стороны я не жду упреков.
– Но все произошло... довольно необычно, согласись.
– Этого требовали обстоятельства, милорд. Кэтрин настолько же упряма, насколько и красива. Ведь я же вам все объяснил...
– Я бы посоветовал отправить письмо ее отцу до того, как ему напишет Фелисити.
– Прекрасная мысль, – согласился Грэнби. – Я собираюсь вернуться в Фоксли после регаты. Уверен, что Кэтрин там понравится и она сразу же успокоится.
– А ты тоже успокоишься? Насколько я понимаю, сегодня сюда прибывает леди Олдершоу.
– Значит, вы и о ней знаете? – пробурчал Грэнби. – Похоже, вы все обо мне знаете.
Герцог едва заметно улыбнулся.
– Я пообещал твоему отцу, что присмотрю за тобой.
– Но теперь, когда я женился и готов создать семью, вашему надзору придет конец, не так ли?
– Вероятно, – кивнул герцог. – Можешь сказать Ратбоуну, что тебя должным образом наказали. Не хочу, чтобы он решил, что к старости я стал сентиментальным.
– Не волнуйтесь, милорд, сегодня вечером я буду сидеть за столом, подложив под себя подушку. Это произведет на него должное впечатление.
– Говоря по правде, в данный момент меня больше всего волнует не Ратбоун. Я беспокоюсь за Акермана.
– Но почему?
– У меня такое чувство, что он... отдаляется. Хотя это не совсем верное слово. Он когда-нибудь делился с тобой своими планами? Рассказывал... о сокровенном?
– Нет. Может быть, стоит деликатно расспросить его?
Герцог покачал головой:
– Лучше не надо. Он уравновешенный мальчик. Просто у меня сложилось такое впечатление. Уверен, что Акерман сам справится со всеми трудностями, а если нет, то он знает, к кому обратиться за помощью.
Кэтрин не терпелось вернуться в свою комнату, смежную со спальней Фелисити, не терпелось насладиться горячей ванной и столь необходимым ей сном. Но ее ждал еще один сюрприз.
Поднявшись по лестнице, Кэтрин увидела Мэри – камеристка тети Фелисити руководила перемещением багажа Кэтрин в комнату, расположенную в другом крыле особняка.
– А, вы здесь, мисс... То есть я хотела сказать... миледи, – пробормотала служанка. – У нас тут с утра переполох. Если вы пойдете со мной, я покажу вам дорогу в покои графа.
