– Ты пил всю ночь, – Таш пыталась рассуждать логично, – и теперь ведешь себя, как строптивый подросток. Мне кажется, что пора остановиться, пока ты сам об этом не пожалел.
– Я думал, пьяницы тебе по душе, – пробормотал он. – Найл всегда пьян. Мне казалось, что и у меня появятся шансы на твою благосклонность, если я буду пить за пятерых.
– Найл не пьяница!
– Ты права. – Он вдруг с силой сжал ее ногу. – Найл – алкоголик.
– Да как ты смеешь!
– Смею, потому что это правда, – отчеканил Хьюго. – И ты это знаешь. И знаешь, что одна из причин, по которой он пьет, – это ты. А теперь помоги мне.
Таш захотелось ударить его. Сесть на мотоцикл и раздавить, потому что в его злых словах была доля ужасной правды.
– Я всем сердцем люблю Найла, Хьюго. – Она неуклюже сползла с мотоцикла. – И теперь я возвращаюсь домой, чтобы обнять его и уйти с твоей чертовой вечеринки.
Хьюго прислонился лбом к колесу. У Таш зародилось подозрение, что он смеется.
Она развернулась и пошла вверх по неровной поверхности холма.
– Таш, вернись, – раздалось позади. В голосе Хьюго не было и намека на смех.
Таш шла, не оборачиваясь. Ее каблуки увязли в грязи. Она решила выбросить эти приносящие одни неприятности сапоги при первой же возможности.
На половине пути девушка стянула их с ног и пошла дальше босиком, несмотря на холод и слякоть.
Гости, заметившие ее приближение, бросились навстречу, спрашивая, где Хьюго и что стало с мотоциклом.
Перепачканная и босоногая, не отвечая на их вопросы, Таш направилась прямо в дом, чтобы согреться и забрать свое пальто.
Когда она вернулась домой, Свекла встретила хозяйку сердитым лаем.
Найл лежал на диване, рядом стояла бутылка, купленная в подарок для Хьюго. В ней не осталось ни капли.
– Меня подвез Готфрид Пелгам. – Таш села рядом, пытаясь разгадать, в каком он настроении.
Найл кивнул, но ничего не сказал. В его облике было что-то греховное и романтичное одновременно – черные кудри спадали на покрасневшие глаза, лицо казалось совершенно безучастным. Он словно бы не заметил ее босых ног и грязной одежды. И не сказал ни слова, когда она легла рядом, свернувшись клубочком.
Глава девятнадцатая
На следующее утро Таш нашла Зои и Гаса оживленно сплетничающими на кухне. Зои, которая рано уехала с вечеринки, сгорала от любопытства. Гас и Пенни оставались у Хьюго до самого окончания праздника, и теперь оба, перебивая друг друга, во всех подробностях живописали пьяные безумства гостей.
У Таш, не сумевшей вовремя проснуться, был всего час, чтобы подготовить Сноба к транспортировке. Хьюго и Стефан собирались приехать в семь утра.
Слушая вполуха веселые сплетни, Таш носилась по дому в поисках чистой рубашки. Тед ночевал у Фрэнни, с которой, по всей видимости, помирился. Парень опаздывал, заслужив тем самым праведный гнев Гаса. Вчера после отъезда Таш на вечеринке произошел скандал – его устроила София, обнаружившая, что раритетное издание, которое она подарила Хьюго, используют как подставку для пива. Сам именинник вернулся на праздник через час после ухода Таш, пьяный и расстроенный. Остаток вечера он пил виски, устроившись на диване. Лисетт постоянно вертелась рядом, пытаясь уговорить его сдать дом съемочной группе.
– Она ходила за ним хвостом, – хихикнула Пенни, – все мужчины не отрывали от нее глаз, сходя с ума от зависти, а Хьюго не соизволил удостоить Лисетт даже взглядом.
– Он открыл глаза, только когда она полезла ему в штаны!.. – Гас усмехнулся и стал переодевать свитер.
– И как Хьюго отреагировал? Я о просьбе сдать дом для съемок… – говоря это, Зои почему-то взглянула на Таш. Та вспыхнула и притворилась, что ищет уздечку.
– Не знаю. – Пенни сморщила нос и кинула шипучий алкозельтцер в апельсиновый сок. – Мне кажется, у него случилось сотрясение мозга после поездки на мотоцикле с тобой, Таш. Ума не приложу, как ты могла оставить его одного с травмой головы. Все только об этом вчера и говорили.
– Он был в порядке! – Щеки Таш пылали. – Хьюго отлично двигался и говорил. Он отделался царапинами.
Пенни укоризненно взглянула на нее:
– По мне, так вы оба поступили очень неразумно.
– Зачем ты это сделала, Таш? – Зои поддержала сестру. – Уверена, Найл ни за что бы не уехал, если бы знал, что, как только за ним захлопнется дверь, ты отправишься гонять по полям с Хьюго.
– Это была игра, – вскинулась Таш. – И я полагала, что Найл вернется.
– Прости, это я виновата, – вздохнула Зои. – Мы очень долго уговаривали Руфуса выйти из машины. Найл был так заботлив, что я в благодарность предложила ему кофе. Мы разговорились и просто не заметили, как пролетело время.
– Вы пили кофе? – спросила Таш. Зои кивнула:
