Конечно, он и Оли не могли не заметить, что все ее упражнения довольно просты, но что они думают о ней в целом? Мистер Сэм заглянул в список участников.
— Как твое полное имя, девочка? Здесь сказано только, что ты Мара.
— Я просто Мара, мистер Сэм.
— Ну хорошо, Мара, мы даем тебе неделю на испытание. Сама понимаешь тебе нужно еще потренироваться. Впрочем, я думаю, через неделю ты уже вполне сможешь выступать. В тебе есть артистизм, а это подчас важнее, чем техника. Запишись завтра с утра у Кэл Армор.
У Мары голова закружилась от счастья. Она вышла из амбара. Ее лицо горело так, словно у нее был сильный жар, и она с трудом дышала. Едва она пришла в себя, как появился Лео.
— Ты, наверное, страшно горда собой? — спросил он. — Кто научил тебя тому прыжку?
— Никто. Я сама, — честно ответила Мара.
— Даешь! Я вижу, ты толковая девчонка. Но ведь ты к тому же еще и честная? Я очень на это надеюсь, а то за тобой тут числится один должок.
— Но… я же еще не получила работу, — попыталась возразить она. — Мистер Сэм дал мне испытательный срок.
— Мы об этом не договаривались. Мы договорились, что я подготовлю тебя к пробам.
Мара с трудом сдерживала злость. Но он был прав.
— Хорошо, чего вы хотите?
Его черные глаза дьявольски блеснули.
— Я хочу немногого, — сказал он. — Я хочу тебя. Сегодня в восемь — у меня в берлоге.
Мара прочла в его глазах триумф. Ей хотелось заплакать и убежать прочь. Но вместо этого она улыбнулась и ответила с достоинством:
— Я буду там. Но учтите — после этого мы в расчете.
И она гордо повернулась и пошла медленной походкой. Лео засмеялся ей вслед, но она не обернулась.
10
Как объяснили Маре, одним из безусловных преимуществ зимней расквартировки являлись положенные каждому артисту два ведра воды в день. Во время турне с этим было сложнее — каждый должен был таскать себе воду с кухни сам. Мара же не ленилась носить из женской умывальни столько воды, сколько ей было необходимо, брала таз и шла в маленький домик, построенный около их спальни. Она тщательно мыла не только тело, но и голову, мыла волосы куском душистого мыла, купленного ею в местной лавочке, — мистер Сэм организовал для цирка собственный небольшой магазинчик. И, вернувшись вся в поту после утомительного просмотра, она решила, что обязательно должна помыться.
После этого она сидела на пороге спальни, сушила голову и раздумывала над предстоящим визитом «в берлогу» Лео.
С тех пор как она отклонила предложение Салли свести ее с Сэмми Джеком, подружка заметно к ней охладела. Сегодня она опять спросила у Мары, не передумала ли та, но Мара только покачала головой.
— Слушай, ты классно выступала утром на просмотре, — сказала Салли. — У тебя потрясающе выходят бланши.
Мара не сразу поняла, к чему она клонит, и сказала «спасибо».
— Это Лео тебя научил? — продолжала Салли. — Я смотрю, вы сблизились в последнее время.
— Нас объединяют профессиональные интересы, — поспешила Мара произнести «умную фразу».
— Ну-ну… Гляди, будь осторожна. У него есть кое-какие очень неприятные черты. — Салли вздохнула: — Но он красивый парень, что ни говори, и талантливый к тому же. Ты была хоть раз на его выступлении?
— Нет, я только видела, как он репетирует.
— Ну так сходи посмотри из-за задней двери раздевалки, только чтобы мистер Сэм тебя не заметил. Ты слышала, что в этом году будет праздник в Атланте? Мистер Сэм хочет туда поехать. Очень трудно бывает подобрать удачный маршрут. А там мы устроим грандиозное шоу.
— Шоу?
— Ну да! Знаешь, когда на арене находится сразу много-много артистов. Вообще-то большинство циркачей эти шоу терпеть не могут — нужно все время быстро менять костюмы. Но по мне, так даже забавно. Хотя в прошлом году мы ездили верхом на слонах, и это было ужасно. Хвала Господу, в этом году будут лошади.
Мара повторила про себя «грандиозное»… Это слово ей очень понравилось. Джоко как-то рассказывал ей о таком представлении: в американском цирке для него отводятся сразу три арены и оно, по мнению Джоко, несравненно эффектней европейского. Мара спросила тогда, какое представление бывает в Европе (где это — она плохо себе представляла и понятия не имела, что родилась там), — но Джоко только покачал головой и пробормотал: «Ох уж эти мне цыгане — точно с Луны свалились».
А Салли продолжала трещать без умолку: на этот раз она увлеченно рассказывала о том, как Лорд Джоко поссорился с каким-то клоуном. Мара делала вид, что внимательно слушает, а сама все ждала, когда же Салли наконец уйдет.
Когда над столовой подняли флаг, Мара пошла ужинать вместе с остальными девушками, хотя у нее совершенно не было аппетита. Она уткнулась в тарелку, не обращая никакого внимания на окружающих, и с грустью думала о предстоящем свидании с Лео. Интересно, каково заниматься с ним любовью? Заставит ли он ее пробыть у него долго, или — на последнее она очень надеялась — все закончится быстро? Говорили, что женщины часто возвращаются от Лео в синяках. Но она не должна допустить до такого. Она ляжет с ним в постель — к этому она давно уже была готова, — но бить себя она больше никому и никогда не позволит…
В столовой сидело за ужином довольно много народу, и было очень шумно. Джоко ужинал вместе с остальными клоунами и, увидев Мару, весело ей подмигнул. Она ответила ему кислой полуулыбкой. Одна из девушек заметила, что Мара с ним переглядывается, захихикала и спросила у нее ядовито:
— А правда, что у этого недомерка большие богатства?
Но Мара сделала вид, что не слышит ее вопроса.
Вдруг все смолкли. Мара обернулась и увидела, что пришел Лео. Он сел за свободный стол в углу, и Мара знала наперед, что никто к нему не подсядет. Она вновь склонилась над тарелкой, как вдруг чья-то тяжелая рука легла ей на плечо.
— Присоединяйся ко мне, — сказал Лео.
Она хотела было отказаться: вроде как она уже поела и собирается уходить, — но внутреннее чутье подсказало ей, что это будет не слишком умно. И, не глядя на других девушек, она встала и пошла вслед за Лео к его столику.
Они сидели молча, пока к ним не подошел официант. Как и другим артистам и режиссерам, Лео приносили то, что он заказывал. Но кое-что уже заранее стояло на столе — например, пикули, специи и блюдо с хлебом и булочками.
— Что ты будешь есть? — спросил Лео.
— Я уже поела, — покачала головой Мара.
— Принесите леди кусок пирога и чашку кофе.
Они не перекинулись ни единым словом, ожидая, когда вернется официант. Казалось, Лео полностью погружен в свои мысли. Наверняка он не мог не замечать, что на них смотрят все вокруг, но его это, видимо, не волновало. «За каким дьяволом, — думала Мара, — ему понадобилось зазывать меня к себе за стол? Он же знал, какие после этого пойдут сплетни. Спать с танцовщицей из кордебалета — одно, но ужинать с ней — во сто раз хуже».
Руби, сидевшая за столиком вместе с костюмершами, не сводила с них глаз. Лео она, разумеется, ничего не скажет, а вот Маре устроит хорошую взбучку, это ясно. Неужели Лео сделал это специально?
