Она поколебалась еще секунду.
– Здесь, Билл, – ответила она будто нехотя. Все же не стоило заставлять его скакать в темноте, подвергая опасности себя и лошадь.
Он выехал на прогалину, и Гейл при лунном свете увидела попону на лошади Билла.
Она поднялась.
– Где ты? – закричал он.
Она ответила уже мягче:
– Здесь.
Тут же он выехал на лошади прямо перед ней и спрыгнул на землю.
Гейл не дала ему возможности заговорить первым.
– Что ты здесь делаешь? – строго спросила она.
– Пытаюсь всего лишь спасти тебя. Ты проявила ослиное упрямство.
– Билл, это не упрямство. У меня все прекрасно, так что ты можешь сейчас же скакать туда, откуда прибыл.
– Ну, нет, что ты. Я остаюсь.
Гейл презрительно усмехнулась:
– Ну вот, опять то же самое. Ты ставишь условия и ждешь, что я буду слушаться. Билл, неужели ты не понимаешь? Я не ребенок и принимаю решения сама.
Он молчал, но она чувствовала, что он непреклонен.
– И я могу прекрасно добраться до Элк-Парка. Не так уж это далеко, – упрямо добавила она.
– Ты права, но не совсем. И я провожу тебя туда завтра, а сегодня останусь здесь. – Он подошел к лошади. – У меня есть палатка, и я не возражаю, если ты займешь в ней одно место. Держу пари, что ты не против.
Гейл не хотела занять палатку.
– Мне и здесь хорошо. А ты ставь свою дурацкую палатку где угодно. Это свободная страна.
– А ты?
– Я люблю спать под открытым небом.
– С каких пор?
Она соображала, как ответить.
– С тех самых. – Злая и смущенная тем, что сама захотела ночевать под открытым небом, она отвернулась и нырнула в свой спальный мешок.
Она чувствовала, что Билл смотрит на нее. Лежа там, она слышала, как ее сердце забилось сильнее и дыхание участилось. «Будь он проклят! Все испортил».
Билл скрылся из виду. Радость оттого, что нашел ее, омрачалась ее отказом принять помощь. Билл отвязал походное шерстяное одеяло и бросил его на землю. За несколько минут он поставил палатку и раскатал одеяло. Бросив еще раз взгляд в сторону Гейл, он решил попробовать снова.
– Гейл, палатка не пропустит холод и росу, ты простудишься, лежа на земле, сама не подозревая об этом. Я не думаю, что ты хочешь заболеть накануне бракосочетания Шелби и Мака, правда?
Он внимательно оглядел ее неподвижную фигуру. Она не ответила. Билл поднял полог и, прежде чем залезть туда, произнес еще одну фразу:
– Гейл, обещаю, я не трону тебя и не буду приставать с разговорами.
Она все так же молчала. Он нехотя зашел в палатку, но оставил полог приоткрытым, потом, сняв сапоги, забрался в спальный мешок и повернулся лицом к стенке. Нет, так у него не будет покоя. Он вряд ли уснет, зная, что она находится снаружи. Он повернулся и позвал еще раз:
– Гейл, ну пожалуйста…
– Ладно, твоя взяла.
Она откинула полог и забросила свою сумку внутрь. Потом забралась сама. Повернувшись, она застегнула наглухо молнию входного полога и начала раскладывать свой спальный мешок у противоположной стенки. Наконец она залезла туда и повернулась спиной к нему. Спустя некоторое время он услышал, как она тяжело вздохнула. Он расслабился, согрев усталое тело внутри спального мешка, но не спускал глаз с ее спины.
– Знаешь, я осел, – сказал он немного погодя приглушенным голосом. – Это я виноват, что ты сорвалась одна. Я в ответе, поэтому я и прискакал.
Она не подала виду, и он не мог разобрать, слышала ли она то, что он сказал.
– На самом деле ты была права. Я боюсь того, что произойдет в Элк-Парке. Я был глуп, Гейл, я не имел в виду ничего такого, о чем тебе говорил. – Он помолчал, ожидая, что она даст ему понять, что слышала его, но ничего подобного не произошло.
Билл невольно вздохнул и перевернулся на спину. Черт побери, все бесполезно, он все уничтожил. Он сознавал, что Гейл не захочет прежних отношений с ним. На самом деле все очень просто. У нее была своя, лучшая жизнь там, в Кентукки. Было бы нечестно с его стороны даже спрашивать ее, и он не станет.
