– Хорошо.
Он снова потянул занозу.
– Ой!
– Я ее вынул. – Калеб поднял голову и широко улыбнулся.
– Уффф, – выдохнула она.
– Простите, что причинил вам боль.
– Нет, не причинили, – помотала она головой.
Она смотрела, как Калеб смачивает антисептиком еще один комочек ваты, снова промывает ранку и закрывает ее стерильной марлей.
– Простите, я сделала такой беспорядок, – произнесла Нора. – Я вам совсем не помогла. В таких делах я ужасно неловкая. Я пойму, если вы захотите меня уволить.
Нора не могла смотреть на Калеба. Она знала, что он собирается избавиться от нее. Нора закрыла глаза и отвернулась от него.
Ее вдруг ошеломило мягкое прикосновение кончиков его пальцев к ее подбородку. Их тепло заставило ее податься назад, и Калеб взял ее за подбородок чуть крепче. Он поднял ее голову и заставил заглянуть себе в глаза.
– Нора, я не хочу вас увольнять.
– Не хотите? – Она с усилием сглотнула.
– Нет, не хочу. – Калеб улыбнулся своей неотразимой улыбкой.
– Но вина была моя.
– Нет, моя. В первую очередь я не должен был просить вас о помощи.
– Но...
– Не спорьте, виноват я.
Нора смотрела, как аккуратно и мягко он перевязывает ранку. Закончив, он удерживал ее руку несколько дольше, чем необходимо, а еще через несколько секунд Нора увидела, что он начал ласково гладить ее ладонь кончиками пальцев. Она отважилась взглянуть на него. Ни один мужчина так на нее не смотрел.
Потом Калеб поднял ее руку и запечатлел легкий нежный поцелуй в самом центре ее ладони.
Глава 5
– Так где ты была последние несколько дней, Нора? Я не видела тебя ни в одном из твоих любимых мест – ни в библиотеке, ни в магазине.
Нора сделала глоток чаю и мысленно прикусила язык. Ей не хотелось спорить с матерью. Сегодня она просто порхала. Сегодня у нее самое лучшее настроение за всю жизнь.
Сегодня Калеб поцеловал ее ладонь.
Она вспомнила его взволнованное лицо сразу после поцелуя. Неизвестно, кто из них удивился больше. Все сразу приобрело неясные очертания. Она пробормотала что-то по поводу того, что надо возвращаться к работе. Он пробормотал что-то по поводу того, что она свободна вторую половину дня. Оба не слушали и не понимали друг друга.
Нора поторопилась обратно в клинику и, задыхаясь, оставила ему записку, что будет отсутствовать до конца дня и появится завтра рано утром. Но, вернувшись домой, ей не сиделось на месте, и она решила погулять. Почему прогулка завершилась посещением матери, она понятия не имела. И тем не менее она сидела с матерью за столом и пила чай.
– Ты не ответила на мой вопрос, дорогая.
– Я работала. – Нора улыбнулась матери. Нарисованная карандашом бровь выгнулась.
Ее мать – красавица. К сожалению, она еще и прославилась как городская вертихвостка. Это все знали и считали нормальным. Все, кроме Норы.
Как же тяжело было расти, зная, что ты – некрасивый ребенок красивой женщины. Как же действовало на нервы, когда, будучи подростком, Нора пыталась прихорашиваться, а мать пресекала любую попытку такого рода. В конце концов, Нора сдалась и приняла безропотно свою участь. Она никогда не будет такой красивой, как Дезире Джеймс.
Мать гуляла почти с каждым мужчиной в городе. Нора никогда не заговаривала о поведении матери, да ей и не хотелось ничего знать. И все же она приняла в раннем возрасте решение: для себя она выберет другую жизнь, во всем противоположную жизни матери.
– Работала?
– Да, мама. – Нора сделала еще глоток.
– Я думала, у тебя закончился учебный год.
– Да. – Нора намеренно выражалась туманно.
– Съешь печенье, Нора, оно низкокалорийное. – Бровь матери выгнулась еще больше.
Нора наблюдала за тем, как ее рука с великолепным маникюром подвинула к ней на кофейном столике тарелку с печеньем. Желудок почувствовал себя дурно.
– Нет, спасибо, мама.
