– Я обычно не обсуждаю свою мать за ужином, – начала она, – но раз уж ты спросил, я отвечу. Дезире Джеймс, моя мать, всегда интересовалась только одним человеком – собой. И всю мою жизнь я ощущала себя второстепенной вещью. Я никогда не была достаточно хороша, достаточно симпатична, достаточно умна. Дезире должна была всегда быть лучшей во всем. Мне не позволялось составлять ей конкуренцию. И ничего не изменилось с тех пор, хотя я уже и выросла. Она опасна и любит манипулировать людьми, добиваясь своего. Я стараюсь держаться от нее подальше. Вот, доктор Уайатт, такова краткая история моих отношений с матерью. Надеюсь, вы понимаете, почему я очень не люблю обсуждать эту тему?
Калеб посмотрел на нее понимающим взглядом.
– А как ты теперь?
Нора фыркнула и отвернулась.
– Со мной все в порядке, Калеб. Теперь я взрослая женщина, и она больше не может меня обидеть.
– Ну хорошо. Прекратим эту тему. Я хочу сказать кое-что еще...
Нора не отводила от него глаз.
– По-моему, ты очень симпатичная, умная, добрая, отзывчивая и ни в коей мере не второстепенная.
Нора прикусила нижнюю губу. Ей захотелось ущипнуть себя. Калеб считает ее красавицей?
– Я говорю серьезно, Нора. – Он придвинулся ближе.
– Спасибо, Калеб, – ответила она, и ее лицо расплылось в легкой улыбке.
– Пожалуйста.
Калеб провел ее в гостиную, где на диване удобно разместился Губер.
– Ну ты и здоровый! – ткнул в него пальцем Калеб. Собака подняла тяжелое веко и не пошевелилась.
Повернувшись к Норе, Калеб пожал плечами:
– По-моему, его и динамитом не сдвинуть.
– Что ж, тогда, наверное, пора провести экскурсию по дому, – с усмешкой ответила Нора.
– Хорошая мысль. Сюда, пожалуйста, – показал Калеб.
Нора пошла вперед, Калеб – за ней.
– Мы сначала пройдем по задней части дома, а потом двинемся вперед. Здесь общая комната, – объяснил Калеб.
Нора вошла в большую комнату, расположенную в передней части дома. Большие старинные окна открывали вид на деревья во дворе перед домом.
– Я понимаю, что комната выглядит не очень нарядно, – сказал Калеб, – но у меня не хватило времени на ее украшение.
Нора улыбнулась, подумав, что комната нуждается в женской руке.
– Ты был очень занят, Калеб. Я удивлена, что ты смог столько сделать.
Подойдя к камину, она провела рукой по дубовой каминной полке.
– Я люблю дуб, он красивый.
– Камин был здесь с самого начала. Выкрашенный отвратительной белой краской, пожелтевшей от времени, он смотрелся ужасно. Я снял слои краски и нашел под ними красивый золотистый дуб.
Нора повернулась к нему. Калеб упивался ее мягким взглядом.
– Красиво! У меня есть кое-какая старинная дубовая мебель.
– Правда? Что ж, тогда продолжим осмотр.
Калеб схватил Нору за руку. Нежная и женственная ручка почти затерялась в его больших ладонях. Он крепко держал ее за руку и вел к лестнице. Почему-то его не удивило, что она держится за его руку так же крепко.
– Я хочу показать тебе кое-что наверху.
Он провел ее наверх по узкой лестнице, и они вошли в комнату слева.
– Скажи, что ты об этом думаешь?
Он наблюдал, как Нора вошла в комнату и стала рассматривать обстановку спальни. Подойдя к массивному дубовому комоду, она положила на него руку. Потом повернулась и потрогала по очереди каждый предмет мебели.
– Господи, Калеб, какие они красивые!..
Он обрадовался, что ей все понравилось.
– Я горжусь ими. Я купил их и отреставрировал каждый предмет. Когда есть время, я люблю заниматься реставрацией.
– Передняя спинка кровати просто великолепна, – оценила Нора и дотронулась до сложной резьбы. – Должно быть, такая работа заняла у тебя целую вечность.
Калеб подошел к ней.
