Ну что ж, это только к лучшему.
Теперь она должна просто вернуться в свою маленькую жизнь и смириться с всеобщим безразличием жителей Фридома к ней и ее судьбе.
Слава Богу, думала Лаки, запирая вечером в пятницу дверь своей комнатушки, что заседание совета наконец прошло. По крайней мере есть хоть одна проблема, которую она может выбросить из головы. Если городской совет одобрил ее проект и выделил фонды, скорее всего, все пройдет гладко и на следующей неделе во время совета округа.
Она сможет снова заниматься своими детьми. Теперь они были нужны ей как никогда.
В субботу Лаки решила, что пора набраться храбрости и совершить вылазку за продуктами – в доме уже нечего было есть.
Утверждение проекта отняло неделю ее жизни. Теперь ей хотелось посвятить себя чему-то более приятному.
Именно об этом Лаки и думала субботним утром, проходя через автоматические двери универсального магазина Перлмана. Может быть, мысль о том, что она может хоть немного расслабиться, заставила ее слабо улыбнуться. Она подумала о своих детях. Какие же они молодцы! Она была очень горда за них на прошедшем заседании. Они все сделали правильно и помогли ей.
Она так задумалась, что не заметила вынырнувшую из бокового прохода Элоиз Хантер.
– Привет! Что, Сэм уже вернулся из Мемфиса? Я вижу улыбку на твоем лице.
Лаки замерла на секунду, пытаясь осознать услышанное. Сэм в Мемфисе? Элоиз Хантер вдруг прикрыла рот ладонью, словно сказала что-то такое, чего не следовало говорить.
– Прости, Элоиз?
Та отрицательно покачала головой:
– Нет, нет, ничего, просто мысли вслух. Ничего.
Но Лаки-то знала, что это совсем не «ничего».
– Сэм в Мемфисе? Я не знала.
– Да, дорогая, я уверена, что ты была не в курсе. – Элоиз была похожа на кошку, которую застукали за воровством мяса из супа.
– Ну же, Элоиз! Я знаю, ты хотела мне что-то сказать.
Та снова покачала головой и крепко сжала губы, ясно давая понять, что не произнесет больше ни слова, а потом метнулась в хлебный отдел, так что Лаки только ее и видела.
– Однако это странно, – пробормотала она.
Пройдя по лоткам с овощами и фруктами, она последовала за Элоиз и остановилась в хлебном отделе, разглядывая стройные ряды пончиков. Ей нужно было купить что-нибудь, что она могла бы оставить в своем грузовике.
Что-нибудь для завтрака по дороге на работу.
Господи... как ей хотелось бы есть по утрам те волшебные вафли...
– И на сколько человек ты делаешь покупки, на одного или на двоих?
Лаки вздрогнула и посмотрела через плечо. Около полок с булками и пирожками стоял Ламар Томпсон.
– Что ты сказал, Ламар?
Он медленно повернул голову в ее сторону. Он никогда и ничего не делал в спешке.
– Да нет, соседка, ничего.
Озадаченная, она смотрела, как он все так же неторопливо тянется к коробке с печеньем.
– Нет, ты что-то произнес насчет покупок для одного или двоих. Не так ли, Ламар?
Прежде чем ответить, он выдержал длинную паузу.
– Ничего подобного. Я просто задумался, купить мне одну коробку печенья или две. В понедельник ко мне в гости приезжают внуки.
Лаки смутилась и отступила на шаг назад.
– Конечно, купи две. Это просто замечательно. Желаю вам хорошо провести время.
Он кивнул и тоже исчез.
Странно, очень странно. Лаки покачала головой и направилась к замороженным продуктам.
В ту минуту, когда она пыталась сделать выбор между пепперони и пиццей, приятной во всех отношениях, на ее плечо легла чья-то тень.
– Я бы на твоем месте купила пиццу, дорогая. Знаешь, мужчины любят, когда в пицце много всякой всячины.
Лаки круто развернулась:
– О чем, черт побери, ты говоришь, Мисси?
Неужели весь Фридом сошел с ума?
