Лаки кивнула в спину Рику, который тем временем начал выбираться из крохотной комнатушки, которую она называла своим кабинетом. Здесь помещались только старый шкаф и стол, стены были увешаны спортивными снарядами и афишами будущих соревнований. Внутреннюю сторону двери украшали постеры с автографами игроков в соккер.
– Пинки! – Лаки позвала по имени секретаршу, чей стол располагался сразу за выходом из ее комнатушки. Пинки работала на всех – на нее, на Рика и на Мэтта Фармера, отвечавшего за плавательные бассейны, места для пикников и игровые площадки во всех трех парках города. Лаки же занималась играми: соккер, бейсбол, софтбол, баскетбол, футбол, реслинг, – а также группами поддержки, которые она ненавидела. Если у нее когда-нибудь будет дочь, которая возьмет в руки эти пушистые штуки, она ее просто придушит.
Рик осуществлял общее руководство. Пинки поддерживала порядок в офисе. Она была им абсолютно необходима, без нее они все давным-давно сошли бы с ума.
– Пинки?
– Что?
– У тебя есть свободная секунда?
Лаки ждала ответа, сидя за столом и роясь в бесконечных бумажках. Где, в конце концов, этот чертов отчет о несчастном случае на прошлой неделе? Ей нужно позвонить в страховую компанию.
– Пинки?
– Я говорю: что? – На сей раз голос прозвучал в дверном проеме.
Лаки подняла глаза на ядовито-розовую блузку, облегавшую неохватную грудь Пинки, затем взглянула на яблочно-зеленые брюки, прятавшие тощие ноги. Просто леденец на палочке!
– Ты хорошо сегодня выглядишь.
– Тебе нравится? В выходные я решила полностью сменить имидж.
Лаки встала из-за стола, стараясь не улыбаться.
– Тебе это вполне удалось. Прическа тоже изменилась? Кстати, и сережки создают дополнительный эффект.
Пинки провела рукой по волосам, стянутым в «конский хвост» фантастического цвета.
– Правда?
– Да, очень своеобразно. А зачем ты это сделала?
Девушка опустила голову.
– Тебе все-таки не нравится.
– Да мне очень нравится, просто я думаю, что ты и раньше прекрасно выглядела.
Пинки нахмурилась.
– Мой прежний имидж был скучным. Плоским. Совсем не возбуждающим.
Лаки посмотрела ей в глаза. Ее подруга была молодой привлекательной женщиной, которой не исполнилось еще и двадцати пяти лет и которая обладала весьма соблазнительной фигурой – Лаки собственными ушами слышала восторженные мужские оценки. Но похоже, она не умела привлекать к себе внимание надолго.
– И кто же тебе сказал, что ты выглядишь невозбуждающе?
– Я. Я это сказала. – Пинки оперлась бедром о стол Лаки. – Если бы это было не так, мне было бы с кем пойти на ежегодный пикник.
Ага! Так вот в чем дело. Ситуация стала проясняться.
– Бедняжка. Мы можем пойти с тобой вместе. Тебе никто больше и не понадобится.
Пинки недовольно сморщила носик.
– Не обижайся; подруга, но я совсем не хочу участвовать во всех этих конкурсах на пару с тобой.
Лаки глубоко вздохнула и полулегла на свой стол. Пикник. Он совершенно вылетел у нее из головы. Черт возьми.
– Я тебя не осуждаю. Тем более я, возможно, не смогу пойти.
Выпрямившись, она снова стала рыться на столе, мечтая побыстрее перевести разговор в другое русло.
– Ты нигде не видела отчет о травме ребенка Хардинов? Мне казалось, я заполнила его в пятницу и положила на стол. Нужно обязательно позвонить сегодня в страховую компанию.
– Они звонили уже. Я обнаружила эту бумагу и отправила им по факсу. Все в порядке. Похоже, он просто руку сломал.
Отлично. Лаки вздохнула с облегчением. В тот вечер они все опасались, что он сломал плечо.
– Это просто замечательно.
– Да, возвращаясь к пикнику, Лаки...
– А что там у нас с пикником?
Лаки обернулась на знакомый мужской голос – входил Мэтт Фармер. У нее тут же появилось ощущение, что кто-то выкачал из комнаты весь воздух.
