напротив нее, рыскали по ее лицу.
К тому же в кармане джинсов Элли по-прежнему лежало ее нижнее белье, вовремя спрятанное от Вики.
Элли затолкала его поглубже в карман. К сожалению, она была не в состоянии затолкнуть с такой же легкостью свои воспоминания в какой-нибудь дальний уголок ее сознания. Чтобы хоть как-то отвлечься от Моргана, она повернулась к Рози и стала расстегивать легкую курточку девочки.
— Ну что, нам так лучше, не правда ли? — спросила Элли у дочки, которая вся сияла от удовольствия и улыбалась, выставив напоказ свои первые зубки. — А то, боюсь, мы с тобой сегодня немного зажарились. Душновато сегодня.
— Сколько ей месяцев?
Вопрос Моргана застал Элли врасплох. Она запаниковала: нельзя, чтобы он узнал правду!
— Восемь.
Что она наделала? Теперь ей нет пути назад. Остается только надеяться, что Морган, подобно большинству мужчин, не слишком разбирается в маленьких детях и не догадается, что Элли лихо скостила три месяца.
— Восемь с половиной, — быстро добавила она, немного приблизившись к настоящей цифре. — Рози уже достаточно большая и необычайно развитая девочка.
С каждой фразой Элли чувствовала, что погружается все глубже и теперь ей уже никогда не выбраться из лжи. Солгав единожды, ей придется лгать дальше и дальше, пока паутина лжи окончательно не опутает ее.
— Гугу! — раздался громкий крик. Рози тоже решила вступить в разговор. А в следующую секунду она неожиданно запустила свою погремушку в Моргана, который, лишь благодаря блестящей реакции, смог поймать ее у самого своего носа.
Морган совершенно спокойно протянул погремушку обратно девочке. Любопытно, как он отреагировал на шалость Рози, даже ничуть не рассердился, удивленно подумала Элли.
— Гугу! — сказала Рози, очевидно благодаря его. Но долго заниматься Морганом малышка не стала, она нашла себе гораздо более увлекательное занятие: сунув ручку погремушки в рот, она принялась методично ее обсасывать.
— И тебе гугу! — вдруг с довольной улыбкой отозвался Морган.
Глаза Элли затуманились, так что ей пришлось быстренько отвернуться, чтобы он ничего не заметил. Она с каким-то неестественным вниманием искала ложку, пока предательские слезы не исчезли.
Улыбнулся бы так, знай он правду? Или осознание того, что Рози его дочь, изгнало бы из его сердца всякую теплоту?
— Замечательная девочка, — услышала Элли из-за спины голос Моргана. — Она, наверное, очень похожа на отца?
— Я… — молодая женщина не нашлась, что ответить. Ее трясло, а из груди вылетел какой-то странный звук, похожий па тихий хрип.
— Она не очень похожа на мать. Ведь у Вики волосы рыжие, а малышка настоящая брюнетка…
Продолжения его слов Элли не слышала, так как пребывала в полуобморочном состоянии. Морган решил, что Рози — дочка Вики! Он даже не соизволил спросить никого об этом. А колебания Элли при вопросе о возрасте девочки, похоже, лишь утвердили его в своей правоте.
Пропасть, в которую падала Элли, становилась все глубже и глубже.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Элли попыталась сосредоточиться на том, что делала. Зачем же она встала?
— Сахар, — прошептала молодая женщина, оглядывая кухню, и снова повторила как заклинание: — Сахар, сахар, сахар…
Найдя глазами сахарницу, Элли взяла ее и только через несколько секунд заставила себя обернуться. Пытаясь не смотреть на Моргана, она снова села и поставила сахарницу на стол. Не поднимая головы, Элли разлила по чашкам кофе, потом машинально добавила сливок в кружку Моргана и бросила туда один кусочек сахара. Тщательно все размешав, поставила чашку перед ним.
Его молчание вынудило ее бросить на него взгляд. И только тогда, по выражению лица Моргана, Элли поняла, что сделала, и она мгновенно покраснела.
— Старая привычка. Никак от нее не избавлюсь, — пробормотала она и решительно тряхнула головой.
«Избавиться!» Морган поморщился и сжал руки в кулаки, благо стол скрывал их от Элли. Ее слова больно задели его. Складывалось впечатление, что Элли каждой фразой хочет показать, насколько он ей ненавистен. Морган вздохнул: значит, он был прав, скрывая от нее свои самые сокровенные мысли даже тогда, когда, казалось, их ничто не могло разлучить.
— Интересно! Вот как ты, получается, смотришь на наши отношения. А? — спросил он, внимательно вглядываясь в лицо Элли.
Ну что он за дурак! Зачем сюда приехал? Захотелось, чтобы она еще раз унизила его?
— Нет… Я… Ты прав. Вначале между нами было что-то особенное. Я не могу этого не признать.
— Только вначале?
Морган впился в нее взглядом, и у Элли не было сил отвести глаза. Он словно гипнотизировал ее.
— А что случилось потом? Почему все изменилось?
— Морган! Пожалуйста, не начинай… — прошептала она чуть слышно. Но Морган услышал. Он наклонился над столом, еще ближе к Элли, так что теперь она чувствовала жар, исходивший от его тела. Дыхание молодой женщины участилось, чего Морган не мог не заметить.
— Чего ты боишься, мой ангел? Что я начну задавать неудобные вопросы? А что делать: я хочу получить на них ответы. Тебе не кажется, что я имею право знать правду?
— Знать…
Глаза Элли расширились от удивления, и она с недоумением посмотрела на Моргана. Может быть, она ослышалась?
— …правду, — закончил за нее Морган. — Я хочу знать, почему ты ушла от меня. Что произошло?
— Но я ведь все тебе объяснила! Я же сказала…
Морган криво улыбнулся и покачал головой.
— Морган… — прошептала Элли в отчаянии. — Я тебе говорила о Пите…
— Нет, — неожиданно прервал он ее. — Ты мне ничего о Пите не говорила. Это я вспомнил о нем.
— Ты…
Элли вжалась в стул и замерла, не понимая, к чему клонит Морган. Голова у нее кружилась, и ее одолевали нехорошие предчувствия.
— Я первым упомянул Пита во время нашего последнего перед твоим уходом разговора, — сказал Морган, выдержав паузу.
Он хотел, чтобы Элли внимательно выслушала его. Ему уже надоело, что она каждый раз пытается остановить его или ищет отговорки, чтобы закончить разговор и убежать. Морган давно решил, что подобное поведение свидетельствует только об одном — Элли пытается скрыть от него свои чувства и мысли.
Ей это не раз удавалось сделать: и во время их расставания, и уже после его приезда сюда. Но сердце не обманешь! Ее по-прежнему тянуло к нему! В этом не могло быть никаких сомнений.
Морган это понял, когда ему наконец удалось обдумать их разговоры в одиночестве прохладных ночей. Теперь у него было достаточно времени, чтобы проанализировать их. Морган прокрутил в голове все свои последние встречи с Элли и по-новому посмотрел на них. Многое открылось ему, чего раньше из-за своей гордости, непомерной гордости, он не замечал.
— Я, именно я, заговорил о Пите. Будучи не в силах понять, как твоя любовь ко мне могла так быстро
