вышел и дверь беззвучно закрылась за ним.
Рэйчел сидела неподвижно и слушала его медленные, тяжелые шаги на лестнице. Она не шевельнулась, пока эти шаги не достигли коридора и не затихли.
Лишь когда хлопнула парадная дверь в тишине ночи и взревел мотор, те жестокие руки, что терзали ей сердце, возобновили свою пытку.
На этот раз они все сделали до конца и медленно, и необратимо разорвали ей сердце надвое.
— Рэйчел! Рэйчел! Эй, проснись — телефон!
— Что?
Растерянно моргая, Рэйчел оглянулась и увидела девушку-секретаря, которая размахивала в воздухе телефонной трубкой.
— Телефон! — повторила она. — Тебя!
— О, бегу!
Но Рэйчел не успела.
— Что? — Алиса снова поднесла трубку к уху. — Но… Все в порядке, я передам. Повесили трубку, — сказала она, когда Рэйчел наконец подошла.
— Повесили? А кто это был?
— Она не назвала имени. Но сказала, что у нее есть сообщение от твоей матери.
— От мамы?
Теперь Рэйчел действительно растерялась — зачем матери просить кого-то звонить ей? Если только…
— Есть проблемы? Что-то случилось?
— Не с твоей мамой, но она сказала, что Габриэль — тот самый Габриэль? Мистер Тирнан?
— Габриэль? — Все чувства Рэйчел накалились до предела. — Что с Габриэлем?
— Он нездоров, сказала она. Похоже, что-то с сердцем.
С его сердцем. Рэйчел уже бежала к столу, хватала сумочку и набрасывала жакет.
— Куда, они сказали, мне ехать?
— Домой. И лучше поторопиться. Она сказала, это важно…
Дальше Рэйчел не слышала, потому что уже выбежала из комнаты.
Габриэль нездоров. Проблемы с сердцем. О Боже, пожалуйста, пусть с ним все будет в порядке! Пожалуйста!
Она повторяла это почти вслух, когда выезжала с автостоянки и со всей силой давила на акселератор.
— Пожалуйста! Пожалуйста!
К счастью, дорога была свободной. Дождливый, типично английский весенний день не выпускал обычно играющих здесь школьников из-под крыши. Все мысли Рэйчел были дома.
Его сердце? Он слишком молод, слишком здоров для сердечного приступа. Или какой-то врожденный порок? Или…
О Боже, нет! Кровь застыла от ужасной мысли. Нет! Прочь! Прочь ее из головы!
Он не мог, не мог решиться на самоубийство!
Во время последней встречи он выглядел ужасно, но был просто подавлен! Он был спокоен!
Она резко затормозила перед парадной дверью и кинулась в дом.
— Габриэль! — Голос эхом разнесся по пустому холлу. — О Боже, Габриэль! Где ты?
Ответа не было. Может, он у себя в комнате? В ванной? Она была уже на лестнице, когда услышала отчаянный визг тормозов. Потом с треском хлопнула автомобильная дверца.
— Рэйчел! Ради Бога, Рэйчел, где ты?
Голос, странным эхом отразивший ее ужас и смятение, этот голос заставил ее застыть на месте, словно заморозил ногу, занесенную на следующую ступеньку.
Этого не может быть! Она медленно повернулась и увидела человека, вбежавшего в холл. Волосы у него были всклокочены, глаза беспокойно бегали, словно искали кого-то.
— Габриэль…
— Рэйчел. Слава Богу!
Их голоса слились в этом едином возгласе облегчения.
— Ты жив!..
Никакая сила на земле не могла бы сейчас остановить ее стремительный бросок вниз по лестнице, через три ступеньки, прямо к нему в объятия.
— С тобой действительно все в порядке? — задыхаясь, проговорила Рэйчел, когда он ослабил руки, чтобы она смогла набрать в легкие воздуха.
— Со мной? — Голос Габриэля звучал удивленно. — Конечно, все в порядке. Это ты заболела.
— Нет. — Рэйчел решительно тряхнула головой. — Это ты! Был телефонный звонок. Кто-то звонил от имени мамы. Она просила передать, что ты болен — тяжело. Что-то случилось…
— С твоим сердцем, — закончил за нее Габриэль, и Рэйчел замолчала от растерянности. — Такое же сообщение отправили и мне, но о тебе. Но если не ты звонила…
— Не я! Я никогда…
— Тогда кто же, черт побери?
— Я.
Голос раздался откуда-то со стороны; он был тихий и твердый. Рэйчел оглянулась и увидела, как из-за двери в гостиную в холл вышла женщина.
Высокая, стройная и элегантная, в простом зеленом платье, Кэсси Элиот выглядела бледной и напряженной, но милой, как всегда. Ее большие карие глаза блестели, длинные темные волосы свободно спускались на плечи.
— Кэсси? — резко произнес Габриэль. — Что?..
Он сделал шаг вперед, чтобы взять ее за руку, но Кэсси остановила его.
— Я послала эти сообщения, Габриэль, — вам обоим. Прошу прощения, если потревожила, но мне нужно было знать. Нужно было убедиться, что мои подозрения — правда.
— Твои подозрения… — эхом повторил Габриэль.
Он знает, о чем она говорит, подумала про себя Рэйчел и лишь тут поняла, что глаза у Кэсси блестят от слез.
— Я была уверена, что спрашивать бесполезно — ты все равно ничего не сказал бы мне. — Она улыбнулась. — Ты очень старательно пытался скрыть все это, но я сразу поняла, что что-то не так. Я, знаешь ли, не дура, и мне скоро стало ясно, что весь твой интерес к свадьбе, к нашей будущей жизни — всего лишь прикрытие, твое сердце было не со мной. Я знала, что есть другая.
— Кэсси… — попробовала вставить слово Рэйчел, когда Габриэль только закусил губу, но Кэсси остановила ее мягкой улыбкой.
— Ты знаешь, что он говорит только о тебе? Рэйчел здесь, Рэйчел там. Эскизы Рэйчел, платья Рэйчел, прически Рэйчел.
— Я уверена, он не имел в виду…
Рэйчел снова попыталась что-то объяснить.
— А я уверена, имел! — возразила Кэсси с горькой усмешкой. — Он любит тебя, но он еще такой милый дурачок и не понимает, что происходит с ним. Что это, Габриэль? — Ее карие глаза посмотрели на его потемневшее, непроницаемое лицо. — Когда вы жили вместе, то были слишком молоды и не замечали, что происходит?
— Кэсси — нет!
