Через несколько часов дом начал понемногу прогреваться. Алекса неспеша готовила ужин, когда в дверь позвонили.
Кто бы это мог быть? Она никого не ждала. Коттедж располагался достаточно далеко от деревни, чтобы не привлекать случайно забегающих соседок. Вытерев испачканные мукой пальцы, Алекса поспешила по коридору к двери.
Дверь была глухая, так что увидеть посетителя можно было, только распахнув ее. При виде открывшегося ей зрелища Алекса поперхнулась и сделала несколько поспешных шагов назад.
На пороге стоял Сантос Кордеро. Широкие плечи практически загораживали вид на ее немного запущенный садик, черные волосы растрепались от поднявшегося на улице ветра. Глаза — такие же холодные и неприветливые, как небо над головой.
— Сантос!
— Добрый день, синьорина.
Его взгляд, казалось, пронзил ее насквозь. Где та убийственная улыбка, действие которой она испытала на себе не слишком давно? Но даже сейчас, находясь не в лучшем расположении духа, Сантос оставался самым красивым мужчиной из всех, кого ей доводилось знать.
— Что ты тут делаешь?
Алекса знала, что ведет себя не слишком любезно, но ничего не могла с собой поделать. Она не ждала в гости Сантоса! Но сердце ее дрогнуло от сладкого предчувствия.
— Хочу вернуть твою собственность.
Сантос поднял руку, демонстрируя серебристый пластиковый пакет, который выглядел удивительно неуместно в его здоровенной мускулистой руке.
— Мою — что?
— Твои туфли.
— Ты приехал из Севильи, чтобы вернуть мне пару туфель? Даже не верится…
Алекса замолкла на полуслове, потому что Сантос открыл пакет, позволяя ей увидеть содержимое. Вид злополучных туфель вогнал ее в краску. А злорадно блеснувшие глаза собеседника усугубили смущение.
— И правда! Но зачем?
Сантос пожал плечами.
— Мне хотелось вернуть твою вещь, но это не единственная причина, по которой я здесь.
— Проще было отослать их посылкой… — Алекса запнулась. — Не единственная? Тогда что еще?
— Может, впустишь меня, и мы поговорим?
Вполне разумная просьба. Она бы так и поступила, будь у них нормальные отношения. А тут… У нее вообще никаких отношений нет с этим человеком. Но нельзя же оставлять его в такую погоду за дверью.
Но и приглашать войти… Достаточно вспомнить, к чему привела их предыдущая встреча.
— О чем поговорим?
— Впусти меня, и я все объясню.
Если она его не пустит, он ничего не скажет, это очевидно. Со вздохом Алекса посторонилась.
— Заходи…
Ее переиграли, и она отлично это осознавала. И он тоже. Алекса ожидала, что, проходя мимо нее, он пробормочет «шах и мат» по-испански.
Она уже пожалела, что вообще открыла дверь. И все равно чувствовала нараставшее возбуждение. Как можно желать, чтобы кто-то находился на другом конце света, но при встрече быть не в силах оторвать от него глаз?
Из-за низких потолков коттеджа Сантос казался нереально высоким, а толстая куртка зрительно увеличивала и без того широкие плечи. А когда он обернулся к ней, она увидела знакомую обворожительную улыбку.
— Что? — вырвалось у нее. Ноги стали как ватные, хотелось опереться о стенку для поддержки. — Что смешного?
— Ничего, но…
Сантос подался вперед и провел кончиком пальца по щеке Алексы. Сердце ее перестало биться.
— У тебя мука на щеке. Вот здесь…
Он показал руку, испачканную мукой, но Алекса лишь глянула краем глаза и опять уставилась ему в лицо. Воспоминания возвращались. Воспоминания о великолепном доме в мавританском стиле, розовой спальне, нежных прикосновениях. Воспоминания, которые она пыталась стереть из памяти.
— Спасибо.
Она автоматически подняла руку и стряхнула остатки муки со щеки.
— Пойдем. — За нарочитой деловитостью она попыталась скрыть смущение.
Следующее движение Сантоса было абсолютно естественным, логичным. Как только она открыла дверь во внутреннее помещение, он захлопнул входную. Алексе показалось, что у нее волосы стали дыбом. Ну не глупо ли было приглашать его войти? Никогда раньше ее не беспокоило, что коттедж располагается уединенно, что она остается практически одна. Чем скорее она разберется с Сантосом, тем лучше. И выпить ему предлагать не будет, решила она по дороге в гостиную. А то подумает еще, что она рада его видеть.
— Так в чем дело?
Алекса следила за тем, чтобы от гостя, стоящего перед ней, ее все время отделял кофейный столик.
— И не жди, что я поверю, будто ты явился сюда лишь затем, чтобы отдать мне туфли. Это не более чем повод, чтобы проникнуть в мои владения.
— Я никуда не проникал, милая. — Сантос имел наглость притвориться обиженным. — Я просто сказал, что нам надо поговорить.
— О чем поговорить? Зачем ты здесь?
— Зачем? Мне казалось, это очевидно.
Зачем он здесь? По пути из Испании Сантос сотни раз задавал себе тот же вопрос. Изначально его подтолкнула слепая ярость. Когда, поговорив по телефону, он обнаружил, что Алексы нет, он просто взбесился. А ведь он так торопился вновь присоединиться к ней, что оборвал длинный монолог одного из своих сотрудников.
Комната была пуста, дверь — широко распахнута. И ни следа женщины, которая совсем недавно так страстно отвечала на его поцелуи, его ласки. Единственное свидетельство того, что она была здесь, — скомканное покрывало и отпечаток головы на подушке.
Борясь с застилающим глаза красным туманом, он отказывался верить в происходящее. Поспешный опрос обслуги только подтвердил его подозрения.
Она сбежала.
Вторая девица из рода Монтекью повертела хвостом и сбежала следом за сестрицей. Да вся их семейка жестоко ранила его гордость и здорово повредила репутации, не говоря уж о деньгах. Кто-то должен за это заплатить.
И этим «кто-то» станет Алекса Монтекью.
Конечно, он мог потребовать оплатить долги ее отца и засадить лживого мерзавца в тюрьму, как собирался изначально, но почему-то этот план его больше не устраивал. И еще, он во что бы то ни стало разыщет Алексу Монтекью.
Выяснить ее адрес оказалось несложно. Змеюка-мачеха только рада была сообщить нужные сведения, как и слабовольный папаша. Только бы их не трогали. Семейство преподнесло ее ему на блюдечке.
Сегодня, когда она открыла ему дверь, Сантос понял, почему так упорно за ней охотится. Ему не удалось выбросить Алексу из головы. С момента ее исчезновения прелестный образ преследовал его, мешая мыслить ясно, не давал уснуть по ночам.
Если уж совсем честно, она запала ему в душу с первой их встречи. Петра описывала падчерицу как скучную особу, но что-то в ней зацепило его и не отпускало. Даже посчитав ее холодной и отстраненной, он
