…В половине четвертого следующего утра Оратор, как обычно, встал после крепкого девятичасового сна и налил себе чашку чая. Зазвонил телефон. Сыщик сердито взглянул на аппарат и не стал снимать трубку: он собирался написать несколько отчетов, а работа спорилась у него лучше всего в тихие часы рассвета. Звонок повторился. Сняв трубку, Оливер сейчас же узнал взволнованный голос полковника Левингтона:
— Не можете ли вы сейчас же приехать сюда? Я уже позвонил в Скотленд-Ярд и попросил заехать за вами; фотографы и дактилоскописты уже выехали.
— Что случилось? — быстро спросил Ратор.
Последовала короткая пауза.
— Миссис Грей, эта очаровательная женщина, убита.
Оратор ахнул:
— Убита?
— Да… Она убита… Боже мой! Это ужасно! Одна из самых красивых женщин, которых я когда-либо видел… И необыкновенно милая соседка… Чудовищно! Убита, вы понимаете, Ратор?..
— Да, я понимаю, — уже спокойно, по-деловому, произнес сыщик. — Сейчас приеду.
Он повесил трубку, быстро выпил чай и выбежал на улицу.
Из-за угла вылетел полицейский автомобиль и сбавил скорость.
— Не останавливаться! — закричал Ратор и на ходу вскочил в машину, заняв место рядом с шофером. — Известны какие-нибудь подробности?
Никто не знал деталей убийства. Даже имя убитой женщины им было еще неизвестно.
Оратор поднял воротник и погрузился в размышления.
Вскоре автомобиль остановился перед маленьким коттеджем. Через широко раскрытую дверь была видна ярко освещенная передняя. На дорожке, ведущей от дороги к дому, стоял полисмен, а в передней полковник Левингтон разговаривал с человеком, в котором Оратор узнал инспектора местной полиции.
Заметив Оливера, Левингтон сказал ему:
— Здешние сыщики зашли в тупик и вызвали нас.
— Вызвали меня или вас, сэр? — нелюбезно спросил Ратор.
Полковник не имел никакого отношения к департаменту уголовных расследований, но постоянно мешал работать.
— Вас, конечно, мой милый, — раздраженно ответил Левингтон. — Я здесь просто как свидетель… Я ничего не могу засвидетельствовать, конечно, — поспешно прибавил он, — но они явились ко мне и вытащили меня прямо из кровати.
— Где тело? — спросил Ратор.
К его удивлению, полковник покачал головой.
— Тела нет. Его, видимо, унесли. Надеюсь, вы осторожно ступали по дорожке, когда входили? Там остались следы крови. Очевидно, на дорожке и было совершено преступление.
Мистер Ратор отворил дверь в маленькую уютную гостиную. Она была ярко освещена, и сыщик остановился, чтобы окинуть ее взором. В комнате царил беспорядок: небольшой стол и два стула были опрокинуты, на полу лежала разбитая ваза, а на ковре он заметил большое кровавое пятно.
— Быть может, будет лучше, если я расскажу вам все, что мне уже известно, — предложил полковник.
— Простите, сэр…
Голос Оратора неожиданно смягчился. Те, кто с ним работал, знали этот симптом: в такие минуты спорить с ним было опасно.
— Боюсь, что вам придется ограничиться ролью простого зрителя. Если я берусь за какое-нибудь дело, то веду его сам и не терплю ничьего вмешательства.
Полковник слегка нахмурился, но сразу же сдался.
— Конечно, конечно, мой милый. Я подожду в саду, — сказал он.
— Вы можете ждать, где вам угодно, сэр, — отрезал Оратор и повернулся к сеннингдельскому инспектору.
Тот изложил известные факты. Их было совсем немного. Полисмен, делавший обход в половине четвертого утра, заметил, что передняя в коттедже ярко освещена. Он подошел к дому и обнаружил, что дверь не заперта.
Он позвал. Никто не ответил. Зная, что миссис Грей живет одна, полисмен забеспокоился. Он не стал больше ждать и вошел в переднюю. Заметив пятна крови на стенах, он бросился в гостиную, где увидел то же самое, что представилось взору Оратора: следы борьбы.
Оливер позвал двух полицейских, приехавших из Скотленд-Ярда, и указал на блестящую поверхность медной решетки камина.
— Там остались отпечатки пальцев. Снимите их. Когда закончите, я произведу более тщательный осмотр.
На подставке камина лежали обрывки бумаги. Оратор собрал их и прочел несколько слов, написанных женской рукой:
«Пытался убить меня… защищалась…»
Неровные буквы выдавали сильное волнение писавшей.
Положив обрывки бумаги на стол, сыщик вышел из дома и обошел вокруг него. Было уже достаточно светло, чтобы он мог тщательно осмотреть коттедж и сад. Следы крови, найденные им на камнях дорожки, указывали на то, что истекавшее кровью тело выволокли на шоссе. Здесь след кончался.
Ратор вернулся в дом и спросил местного инспектора:
— У нее была машина?
— Да. Маленький двухместный автомобиль. Он стоит в запертом гараже, — ответил тот.
— Ну? — полковник Левингтон был не в состоянии дольше оставаться молчаливым зрителем. — Не правда ли, теперь вам все ясно? Она поссорилась с кем-нибудь, ее убили и увезли тело…
— Это ее служанки? — прервал его Оратор, увидев двух женщин, подходивших к коттеджу. Сыщик послал за ними, хотя и не был уверен в том, что они сообщат какие-нибудь новые данные. Попросив пожилую женщину войти в столовую, он задал ей несколько вопросов. Полковник вертелся рядом, хотя его никто не приглашал. По-видимому, женщина уже знала о случившемся: она дрожала всем телом и была очень бледна.
— Был ли кто-нибудь у миссис Грей вечером? — спросил Ратор.
— Только мистер Венн, сэр.
Оливер нахмурился.
Он хмурился всегда, когда был чем-нибудь очень удивлен.
— Мистер Лестер Венн? — переспросил он.
Она кивнула.
— В какое время он был здесь?
— Когда я ушла, сэр, он еще оставался. Около двенадцати часов одна из моих знакомых видела его автомобиль. Он ехал в сторону Лондона. Я не привыкла болтать лишнего, сэр, — тут в ее голосе зазвучали истерические нотки, — и вовсе не хочу кому-либо повредить своими словами, но я должна признаться, что они ссорились вчера вечером.
— Кто?
— Госпожа и мистер Венн, сэр. Он закричал громко, на весь дом: «Я требую объяснений!» Тогда госпожа попросила его говорить потише.
— А вы подслушивали у дверей, да? — осведомился сыщик.
Женщина покраснела.
— Да, сэр, вы правы. Не хочу вам лгать. Я слыхала, как хозяйка сказала: «Я не могу выйти за вас замуж и никогда не выйду. Я отказываюсь назвать вам причину своего решения, Дик. Если вы меня действительно любите, то не будете больше настаивать».
— И что же дальше? — спросил Оратор, записывая в блокнот отрывок разговора, подслушанный кухаркой.
— Тут я услышала, как он воскликнул: «Я лучше убью вас, чем от вас откажусь!» Я совершенно ясно
