усиленным темпом. Я потратил много энергии, чтобы установить личность бродяги-певца. Уже раньше мне приходилось не раз иметь дело с самоубийствами и расследовать их причины. У Кардью был дом в Баркли- Стек, заложенный в банке за долги. Кардью выкупил дом, рассчитался с кредиторами и клиентами и прекратил свою адвокатскую деятельность. Теперь у него уже было достаточно денег. Ему, быть может, удалось бы спокойно дожить свой век, если бы не тщеславие Дженни, желавшей стать его женой и занять место покойной миссис Кардью. Она не давала Кардью ни минуты покоя и отравляла ему существование. Однажды она составила из банкнот на дерновой грядке первоначальную букву названия погибшего парохода. Она хотела этим напомнить Кардью о ее власти над ним.
– Мисс Лейдж тоже говорила об этом…
– Да, в этой запутанной истории меня, главным образом, интересовал Эльсон. Я хотел знать, что сделает этот барышник и хищник, если в его бычьей башке родится мысль, будто Кардью убил Дженни. Три месяца назад я поручил Леттимеру войти в доверие к Эльсону и выведать у него все, что можно. Леттимер одолжил у Эльсона деньги, чтобы дать ему понять, что тот всецело в его власти и что сержант может его выдать американским властям, которые разыскивали его. Я надеялся, когда Эльсон напьется и развяжет язык, он расскажет Леттимеру историю его отношений с Кардью. Леттимер должен был принимать участие в его попойках и прикидываться подлецом, чтобы не возбудить подозрений. И сержант блестяще выполнил свою роль. Он только дважды позволил себе самоуправство и то лишь затем, чтобы спасти мою жизнь. В первый раз Леттимер с пистолетом в руках спрятался в кустарнике, чтобы выследить Кардью, который из засады стрелял по мотоциклисту, намереваясь убить меня. Во второй раз Леттимер пошел за мной в ресторан, где вы его видели за мороженым. Он усердно опекал меня. Он знал, что Кардью намерен расправиться со мной.
– Боже, а я думал, что «Большая Нога» действует заодно с сержантом! – схватился за голову Джим. – Значит, это Кардью хотел задушить мисс Лейдж? – простонал он…
– Да. Когда я узнал, что вы с мисс Лейдж приняли приглашение Кардью и прибыли в Баркли-Стек, мы с Леттимером немедленно прибыли туда же. Как только наступила ночь, я посадил сержанта на крышу. Мы привезли длинную лестницу и поставили ее у задней части дома. Никто этого не заметил, поскольку сыщик никого не выпускал из дома. Ночью Леттимер слышал стук у окна, но он не мог видеть с крыши, что там происходило, пока впускная дверь не открылась. Леттимер ждал, что кто-то выйдет на крышу, но никто не вышел, и он понял, что это стучал Кардью.
…Джим был ошеломлен. Он нервно стискивал в руке платок, его бросало в жар. Он, чиновник прокуратуры, чувствовал себя мальчишкой! Милый, добрый старый Кардью способен на такие трюки! Нет, это не укладывалось в его голове!
– А зачем вы спрашивали Кардью, не поцарапал ли он руки, когда его нашли под хлороформом?
– Хотите знать, почему его нашли под хлороформом? – ухмыльнулся Сюпер. – Кардью прибег к обычному трюку. Он нашел на берегу Темзы бродягу и послал его в бюро посыльных с отравленным пирогом. Только благодаря счастливой случайности вы задержали Салливена, и мы могли посадить его под замок. Потом я отправился рано утром к Кардью и рассказал ему вымышленную историю о Салливене. Попросил его, как известного теоретика, допросить бродягу. Кардью попался на удочку и согласился допросить бродягу. Но когда я сказал ему, что это тот самый, который отнес в бюро посыльных пирог, он изменился в лице. Он понял, что это и есть тот Салливен, который бы узнал его, если не по лицу, то по голосу. Вот почему я так настойчиво просил Кардью прийти в участок. У Кардью оставался единственный выход: симулировать покушение на его жизнь. Дома у него всегда было много медикаментов и ядов. Он смочил кусок материи хлороформом, выбросил флакон через окно, лег на оттоманку и вдохнул хлороформ. У Кардью было слабое сердце, и его жизнь была на волоске. Когда я под предлогом царапин исследовал его пальцы, то понял, что он сам открыл флакон. У меня тонкое обоняние. Даже в тот день, когда Кардью стрелял в нас из-за кустарника, я еще мог отличить запах хлороформа там, где он стоял. Многие скажут, что запах хлороформа улетучивается в течение минуты. Но вы слушайте, что вам говорит инспектор Патрик Минтер, знающий не только теорию, но и практику. Кардью тонко изучил детективное искусство, и я больше никогда не буду смеяться над детективами-любителями. Теперь я буду уважать науки вроде антропологии и психологии и немедленно после отпуска приступлю к их изучению. Хитрый Кардью предвидел все! Он симулировал взлом своего бюро и сжег все бумаги мисс Шоу. Он действовал в темноте, не опустил жалюзи и не включал света. Помните, я обнаружил старый счет торговца, зажатый в жалюзи?
Сюпер поставил стакан на стол и ударил себя по лбу.
– Я совсем позабыл о палаче! Он сидит один в участке и ждет меня.
– На кой черт вы впутали еще в эту историю палача? Вы сказали, что он – козырная карта в вашей игре.
– Вот именно! Это было бы моим триумфом. Я думал этим совершенно расшатать нервы Кардью. Но я недооценил ловкость Кардью…
– Значит, он убил и Эльсона?
– Да. Я попытался напугать Эльсона, чтобы он заговорил. Для этого Леттимер прикрепил к его двери предостережение от имени «Большой Ноги». Но мы возлагали на это слишком большие надежды. Эльсон был на грани отчаяния, но все-таки не заговорил. Когда он услышал около своего дома пение Лейджа, с ним случился припадок страха, но он пришел в себя и по глупости своей сообщил Кардью по телефону, что певец-бродяга и есть тот самый Лейдж, которого они бросили в море. Он узнал его по голосу, потому что провел с ним на пароходе две недели. Кардью и Эльсон часто беседовали по телефону. Мои агенты следили на центральной станции за их телефонными разговорами. Этим Эльсон и погубил себя. Когда Кардью узнал, что я арестовал Лейджа, он решил убить меня, Эльсона и Лейджа. Кардью в ту же ночь забрался в мой сарайчик и поставил ловушку. Но я спасся, и тогда Кардью застрелил Эльсона, боясь, что тот попадет в мои руки и разоблачит его. Мы опоздали с арестом Эльсона. Покушение на жизнь Лейджа тоже не удалось. Кардью хотел задушить Эльфу, чтобы весть о смерти дочери поразила ослабевшего после операции Лейджа. Что и говорить, Кардью – «Большая Нога» – опасный преступник!
– Кардью – «Большая Нога»? – повторил потрясенный Джим.
– Конечно, он – «Большая Нога»! Он один из величайших преступников, поскольку имел большие познания в криминалистике. Он никогда ничего не забывал и все предусматривал. Он уже давно продумал этот трюк с большими ногами, чтобы сделать на взморье следы на песке и всех водить за нос. Я вам покажу его большие сапоги, что стоят у меня в комнате под кроватью. Он купил их у торговца театральным реквизитом на Кетрин-стрите. Здесь-то Кардью и совершил ошибку: он забыл эти сапоги под сиденьем автомобиля Дженни Шоу, а я их нашел. Дженни никогда не получала угрожающие письма от «Большой Ноги». Все это придумал Кардью. Он показал вам это письмо, чтобы вы были его свидетелем.
…Джим Ферраби оперся на спинку стула и, открыв рот, смотрел на Сюпера.
– Вы гений! – произнес он с восхищением.
