жизни есть Тристан.
— Что ты имеешь в виду? — выдохнула она, желая отстраниться, но не в силах превозмочь себя, тем более что камин был прямо за спиной.
Мак положил руки ей на плечи. В этом жесте не было ничего развязного или чувственного, казалось, у него на душе лежит груз и ему нужна ее поддержка.
Дрожа от его прикосновения, остро ощущая силу и тепло его пальцев, Сюзи бросила на него быстрый взгляд, но задумчивые черные глаза смотрели куда-то мимо нее, в их глубинах светилась боль.
— Мой отец не был бессердечным предателем, как мы с мамой всегда считали.
Ее глаза расширились.
— Расскажи мне об этом, Мак, — мягко попросила Сюзи. Его руки лежали на ее плечах, как будто ему все еще требовалась ее поддержка.
— Раннее детство было у меня достаточно счастливым. Нельзя мечтать о лучшем муже и отце, чем мой папа, но, когда мне исполнилось десять лет, он начал меняться. Легко поддавался переменам настроения, стал замкнутым. Однажды, как гром среди ясного неба, он потерял работу. Он проработал на железной дороге всю жизнь, так что это было сильным ударом.
Сюзи увидела, как у него дрожит жилка на виске, и ее сердце смягчилось.
— А ему объяснили почему?
— Он сказал маме, что его уволили из-за сокращения штата, но позднее мы узнали правду. Он потерял работу, потому что стал допускать много ошибок.
— Он мог найти другую работу?
— Казалось, его это не интересовало. Настроение все ухудшалось, поведение становилось все более странным и запутанным — он просто не был похож на себя. Сначала мама списывала это на потерю работы. Но через несколько недель она начала подозревать, что у него кто-то есть.
— Неужели это правда?
— До того, как мама решилась поговорить с отцом, он бросил нас. Оставил записку, где было сказано, что он больше не хочет быть связанным браком и просит нас простить его.
Когда Мак был мальчиком, он думал, что отец отверг его, потому что он, должно быть, сделал что-то не так. Годы спустя его отвергла Сюзи. Старая боль нахлынула снова, так что эту потерю было еще сложнее пережить.
— О, Мак, как это ужасно! Мама, должно быть, подумала, что он сбежал с кемнибудь.
Мак усмехнулся.
— А что еще она могла подумать? После этого она никогда не упоминала его имя. Она убрала его вещи и спрятала все его фотографии. Через несколько месяцев к нам пришли из полиции и сказали, что он погиб. Его сбил грузо-вик. Мама даже не пошла на похороны. Она боялась, что там будет та, другая женщина. Жизнь продолжалась, и примерно пять лет назад мама умерла. Я думаю, из-за разбитого сердца. И она слишком много работала: — Его голос охрип от болезненных воспоминаний. — Она работала в двух местах, чтобы прокормить нас и дать нам образование.
— И ты бросил университет! — вырвалось у Сюзи.
Мак пронзил ее взглядом.
— Я бросил компьютерные курсы через два года после смерти матери. А за несколько лет до этого я получил диплом по бухгалтерскому делу и бизнесу.
— О! — Сюзи вспыхнула. — Ты закончил его? — О черт, почему она спросила об этом? Но она не могла мыслить разумно, когда он так близко. Когда его руки все еще сжимали ее плечи. Когда она едва могла дышать.
Сюзи все бы отдала сейчас за глоток воздуха, но если бы она оттолкнула его или попыталась освободиться, то этот редкий момент мог бы быть потерян. Мак никогда так не открывался перед ней, и она хотела знать больше, хотя и не понимала почему.
— Да, Сюзи, хочешь верь, хочешь нет, но я закончил его, — сухо ответил Мак.
Она еще больше покраснела.
— Ты что-то говорил о том, что не всегда все оказывается таким, как кажется, — напомнила она.
Выражение его лица изменилось.
— Около года назад ни с того ни с сего пришло письмо, адресованное моей матери, с извинением из больницы. Письмо было от отца. Он написал его вскоре после того, как ушел от нас — годы назад! — и оставил в больнице с поручением передать семье после его смерти. — Но из-за какой-то путаницы папино письмо было похоронено под бумагами и забыто… — Он с горечью оглядел собственный беспорядок, как будто прекрасно знал, как это могло случиться. — Его нашли только в прошлом году.
— В больнице. — Сюзи сжала губы. — Ты хочешь сказать…
— Я хочу сказать, что мой отец знал, что умирает. У него обнаружили начальную стадию болезни Альцгеймера. — Мак говорил спокойно, но Сюзи чувствовала его душевную боль, и эта боль разрывала ее сердце. — Он знал, что его организм быстро разрушается и дальше будет еще хуже, — продолжал Мак. — Скоро он станет обузой для семьи, возможно, на годы.
— О, Мак! — Ее рука инстинктивно потянулась к его лицу. — Поэтому он ушел из дома?
Мак отстраненно кивнул.
Слезы хлынули из глаз Сюзи. Как ужасно, что его мать умерла до того, как письмо мужа дошло до нее. В сравнении с этим ее проблемы не казались такими ужасными.
— Возможно, он хотел, чтобы твоя мать возненавидела его, — предположила она, — чтобы она могла продолжать жить. И, возможно, встретить кого-нибудь.
Мощные плечи Мака сгорбились.
— В любом случае этого не произошло. Она никого не любила, кроме моего отца… хотя и никогда больше не упоминала его имени. Она умерла с разбитым сердцем.
Сюзи было невыносимо видеть боль в его глазах.
— Может, он думал, что это лучше, чем наблюдать, как он угасает год за годом.
Задумчивые черные глаза встретили ее взгляд.
— Возможно. Папа пожертвовал всем, что ему было дорого, из любви к моей маме и к своей семье. Он любил нас. Я понимаю это сейчас, а для мамы уже, к сожалению, слишком поздно.
Душераздирающая история. Но по крайней мере Мак и его сестра наконец узнали правду.
— Для тебя хоть какое-то облегчение, Мак, — утешала она его, — знать, что твой отец долго не мучился. Может быть, даже лучше, что он погиб.
— Если это был несчастный случай, — рассудительно сказал Мак. Слова повисли в воздухе. — Да, конечно, так лучше. И мама так бы думала. Возможно, они снова вместе где-то там. — Он быстро поднял глаза.
— Я уверена, что так оно и есть, — подхватила Сюзи. Ее глаза снова наполнились слезами. Мак наклонил голову и прижался губами сначала к одному влажному веку, потом к другому.
— Ты плачешь из-за моих родителей, — пробормотал он, — но не плакала из-за истории с Тристаном. Это странно.
Она насупилась из-за напоминания о сказочной свадьбе, которая превратилась в горькую пыль.
— Я не хочу говорить о Тристане, — проворчала Сюзи, — я бы никогда и ни за что не пришла сюда, если бы знала, что ты постоянно будешь повторять его имя.
— Извини. — Мак наконец убрал руки с ее плеч, оставив холодную пустоту. Он показал на семейную фотографию на каминной полке. — Я постарался отдать должное отцу, достав все старые снимки, какие смог найти, и рассказав папиным друзьям и бывшим коллегам о его болезни. Лучше поздно, чем никогда, — горестно сказал он.
— Твои родители были красивой парой, Мак, — заметила Сюзи. Она смотрела на мужчину, который пожертвовал всем ради любви, и на женщину, которая даже не упоминала его имя после того, как он оставил ее, но которая сохранила все его фотографии и никогда больше не посмотрела на другого мужчину. — Твоя мама была настоящей красавицей, у нее восхитительная бледная кожа, светлые волосы и очаровательная улыбка. Она как английская роза.
— Только гораздо сильнее, — пробормотал Мак. Его глаза увлажнились. Он всегда с теплотой отзывался о матери и не скрывал, как благодарен ей за те жертвы, на которые она пошла ради него и его
