незавершенный храм Хатшепсут, разрушенный храм Рамзеса IV, кладбище, относящееся к XII династии, и ряд более ранних захоронений. Полное описание того, что он сделал в Фивах, содержится в его труде «Пять лет исследований в Фивах», Оксфорд, 1912. Эта книга проиллюстрирована восьмьюдесятью фотографиями и является одним из наиболее полных из всех ранее опубликованных описаний археологических раскопок в Египте. В 1911–1912 годах он продолжил раскопки в Фивах и приступил к раскопкам в Ксоисе — в Дельте. В 1912 году лорд Карнарвон обнаружил в Фивах большое храмовое хранилище Хатшепсут, в котором было много алебастровых кувшинов, инструментов и т. д., а также несколько захоронений, относящихся к XII династии. В 1915 году он открыл гробницу Аменхотепа IV, а в 1916–1917 годах — гробницу, предназначенную для Хатшепсут. В последней находился великолепный саркофаг из кристаллического известняка с именем царицы и перечислением ее титулов — супруги правящего фараона. Здесь невозможно перечислить, даже коротко, все раскопки, в которых лорд Карнарвон участвовал в Фивах в 1907–1921 годах. Можно лишь заметить, что он руководил ими лично, а также финансировал их, причем расходы, как можно догадаться, были весьма значительными.
Затем лорд Карнарвон пожелал расширить сферу своей деятельности и обратил свое внимание на Долину царей в Западных Фивах. Эта площадка была предназначена для правительственных исследований. В начале века мистер Т. Дэвис получил разрешение на проведение там раскопок от профессора Масперо, директора службы древностей Египта, и с помощью Говарда Картера и мистера Айртона сумел обнаружить гробницы царицы Хатшепсут, Тутмоса IV, Хоремхеба, Менептаха (Мернептаха), Саптаха, а также невскрытую гробницу Юаа и Туау, отца и матери царицы Тии. После этого он сообщил Масперо: «На данный момент долина расчищена, в ней больше нет гробниц». Большинство людей приняли его слова как констатацию факта. И только лорд Карнарвон не согласился с мнением мистер Дэвиса. Получив правительственное разрешение, он и Говард Картер приступили к раскопкам. Оба они понимали, что где-то в долине все еще остается одна или две доселе неисследованные царские гробницы. Знания, интуиция, упорный труд и удача позволили им сделать самое замечательное археологическое открытие за всю историю Египта. Следующий отрывок из письма, написанного лордом Карнарвоном мне 1 декабря 1922 года, показывает, как лично он относился к своему величайшему триумфу. Он пишет:
«И еще одно: хочу рассказать вам, как полагаю, о самой замечательной находке, сделанной в Египте или где-либо еще. Пока я проник только в две камеры, но того, что в них находится, достаточно, чтобы заполнить большинство ваших комнат в В.М. (наверху). Здесь есть еще запечатанная дверь, и один Бог знает, что находится за ней. Причем не количество предметов, а их удивительная красота, изысканная отделка и оригинальность делают эту находку действительно исключительной. Здесь есть трон или кресло, красивее, чем любой аналогичный предмет мебели, ранее найденный в Египте, алебастровые вазы чудесной работы, кровати, стулья, великолепные бусы, четыре колесницы, инкрустированные драгоценными камнями, фигуры царя и царицы, выполненные в полный рост, в массивных золотых сандалиях, с царскими регалиями, бесчисленные ларцы, царские одежды, статуэтки «ша-вабти» высотой 0,9 м, символы государственной власти и т. д. Я не открывал ларцы и не знаю, что в них, очевидно, папирусы, фаянс, свечи, подсвечники и т. п. Все это и многое другое находится в передней камере. Есть еще одно помещение, куда нельзя попасть из-за груд мебели, алебастровых статуй и т. д., высота которых достигает 1,5 м. Мы видим еще запечатанную дверь, за которой, я уверен, находится царь и бог знает что еще. Одни предметы сохранились в превосходном состоянии, другие разрушились, но в целом все это производит чудесное впечатление. Да и есть еще запечатанная дверь! Даже Лакау[3] был впечатлен зрелищем. [Два параграфа пропущены]. Мне это обойдется в астрономическую сумму, но я все же попытаюсь сделать все сам. Полагаю, Картеру и трем его помощникам потребуется не меньше двух лет, чтобы разобраться со всем, особенно если мы найдем многое за печатями. Я вернусь через десять дней и постараюсь увидеться с вами. Искренне Ваш
Обнаружив археологический объект, являющийся «жемчужиной величайшей ценности», Карнарвон с характерной для него щедростью пожелал, чтобы все желающие могли приехать в Луксор, чтобы полюбоваться на него и порадоваться вместе с ним. Он организовал ряд публикаций в «Таймс», подробно рассказывающих о расчистке внешних камер. Они сопровождались превосходными фотографиями самых замечательных предметов, которые сделал для него один из членов Американской археологической миссии. Таким образом, люди во всем мире могли следить за ходом работ. Гости из многих стран толпой повалили в Луксор, чтобы своими глазами увидеть гробницу Тутанхамона и удивительные предметы старины, содержавшиеся в ней. Лорд Карнарвон помогал им во всем, что было в его силах. Он уделял им массу времени и энергии, делился знаниями, но работа, увы, отнимала у него много сил. Он не был физически сильным и выносливым человеком, а последствия серьезной дорожной аварии, имевшей место несколькими годами раньше, и болезней последних лет негативно отразились на его здоровье. Его дух был крепок и отвага неистребима, на них ничто не могло повлиять, но работа, которую он постоянно выполнял, оказалась для этого человека непосильной.
И тогда к общей слабости и сильному переутомлению добавился роковой укус москита. Любой путешественник по Египту, когда-либо становившийся жертвой этих злобных и опасных существ, в марте и апреле миллионами заносимых в страну горячим южным ветром, знает, как сильна лихорадка и слабость, следующая за их успешной атакой на человека. Шли дни, объем работы увеличивался, отдыхать лорд Карнарвон категорически отказывался, и закономерным следствием такого положения вещей стала серьезная болезнь. Он был вынужден отправиться в Каир к врачам. Те сделали для него все, что было в их силах, использовали все достижения медицинской науки, однако мало-помалу их пациент слабел и рано утром 5 апреля тихо скончался. Пока он боролся со смертью в больничной палате Каира, весь мир, затаив дыхание, следил за его состоянием. То, что он умирает так скоро после совершения выдающегося открытия, казалось всем несправедливостью.
Смерть лорда Карнарвона стала серьезным ударом по египетской археологии. Его место так никто и не сумел занять. В течение долгих шестнадцати лет он посвящал всего себя раскопкам в Египте, отдавая этому делу столько времени, энергии и средств, сколько не мог себе позволить ни один археолог ни до ни после него. Дух Древнего Египта владел им почти двадцать лет, причем с каждым годом увлеченность британского аристократа становилась все сильнее. «Сухие кости» египетской филологии оставляли его равнодушным, а когда египтологи в его присутствии до хрипоты спорили о датах и хронологии событий, его реакцией была лишь сдержанная улыбка. Но он был глубоко покорен изысканной красотой форм и цвета, которые находил в египетских древностях, а его небольшая коллекция в замке Хайклер известна далеко за пределами Англии. Его интересовало только лучшее, и ничего, кроме лучшего, не могло его удовлетворить, а получив лучшее, он начинал верить, что существует нечто еще прекраснее. Его поиски красоты в египетских орнаментах, формах и цветах стали культом его жизни на многие годы. Лорд Карнарвон обладал безукоризненным вкусом и непревзойденным чутьем ко всему истинному. Когда речь шла о прекрасном антиквариате, деньги не обладали для него ценностью, и он часто повторял сэру Генри Роулинсону, что достать деньги легче, чем антиквариат. В процессе работы в Египте лорд Карнарвон общался с представителями всех слоев местного населения, среди которого неизменно пользовался большим уважением. Его надолго запомнили как щедрого работодателя и доброго друга. Его неизменное чувство юмора, сообразительность, способность быстро разобраться в любом вопросе, дружелюбие и старомодная учтивость очень нравились египтянам и завоевали ему множество друзей и среди жителей Востока, и среди уроженцев Запада. Я осмелился говорить о лорде Карнарвоне только как о великом и беспристрастном археологе, отдавшем много лет жизни и огромные средства во имя любви к науке. Дело в том, что я не обладаю достаточными знаниями, чтобы рассказать об этом человеке как пионере цветной фотографии, коллекционере гравюр, картин, книг и т. д. Обо всем этом, равно как и о многом другом, сказано в пространной статье о нем, опубликованной в «Таймс» в день его похорон на Бикан-Хилл (30 апреля).
Фараоны XVIII династии правили около 230 лет, то есть примерно с 1580 года до н. э. до 1350 года до н. э. Их имена таковы:
