снова началась внизу ее живота. Девушка чувствовала себя пустой, нуждающейся. Впервые в жизни она по-настоящему хотела мужчину.
Но только не любого мужчину, а Джошуа Страйкера. Оборотня.
Мысль испугала ее, едва придя ей в голову. Алекс больше не узнавала себя. Она тянулась к его силе, его запаху, к той нежности, с которой он целовал ее.
— Не думай, — потребовал он, лёгкими поцелуями покрывая ее щеки, лоб и нос. — Просто чувствуй. — Его язык проскользнул между ее губами в рот — пробуя, постигая, исследуя. Не было ни единого местечка, которого бы он не коснулся. Когда он погладил ее язык своим, девушка покачнулась. Ухватившись за его плечи для поддержки, она стряхнула чувственное оцепенение, одолевшее ее, и вернула ему поцелуй.
Их языки сцепились и переплелись. Алекс не хватало его. У него был вкус запретного плода: горячий, мужской и опасный. Словно густой черный кофе — крепкий и возбуждающий. Это было захватывающе. Алекс гладила руками его мощную шею, пропуская сквозь пальцы его лохматые черные волосы. Они струились по ее рукам, словно темный шелк. Ей хотелось почувствовать их лёгкое прикосновение к своей груди.
Болезненное ощущение, нарастающее между ее бедрами, стало слишком сильным, чтобы игнорировать его и дальше. Закинув одну ногу на его бедро, Алекс качнулась тазом вперед и не удивилась, когда почувствовала значительную выпуклость в передней части его джинсов. Застонав, она потерлась своим холмиком о его твердый выступ, ища облегчения. Влага источилась из её лона, намочив ее трусики. Шов ее джинсов прижимался к клитору, давая ей хоть какое-то облегчение. Но этого было недостаточно. Совсем недостаточно. Алекс хотелось, чтобы его руки трогали ее.
— Джошуа! — воскликнула она, оторвав свои губы от него.
— Черт, да, — пробормотал он. Оттолкнув Алекс от себя, он наклонился, схватил подол ее трикотажной рубашки и сорвал ее с девушки через голову. С низким рычанием, провёл носом по её коже от шеи до груди, вдыхая её запах.
Алекс ухватилась за край раковины обеими руками, вцепившись изо всех сил. Ладонью Джошуа обхватил одну ее грудь. Его язык проследовал по краю ее лифчика и спустился по изгибу груди к передней застежке. Большим пальцем руки он провёл по хлопку, прикрывающему ее сосок, затем накрыл его ртом и с силой всосал.
Почувствовав влажное тепло его рта через ткань лифчика, она отпустила раковину, за которую до этого отчаянно цеплялась и прижала его голову к своей груди.
— Ещё, — умоляла она.
Застежка ее лифчика расстегнулась. Джошуа, отпустив её сосок, ртом отпихнул ткань в сторону. Она смотрела вниз, желая наблюдать за ним, желая видеть все, что он делает. Ее соски сморщились и напряглись, практически умоляя его попробовать их.
— Прелесть! — обольстительно промурлыкал он, скользя языком сначала по вершинке одного соска, а затем другого. Вцепившись в его волосы, она подтащила его голову к одной груди и притянула его ближе. Она почувствовала, что его губы сложились в улыбку, но ей было все равно. Ее не интересовало, что он делал, — лишь бы только освободил её от невыносимой боли внутри нее.
— Да, — прошипела она, запрокидывая голову назад, когда он взял ее сосок в рот и начал жадно сосать. Она никогда не ощущала ничего подобного. Даже не думала, что мужчина, сосущий ее грудь, мог доставить ей такое всепоглощающее удовольствие. В то время как он продолжал сосать, она почувствовала, как в её киске начало тихим эхом отзываться биение. Оно становилось всё сильнее и сильнее. Алекс не знала, насколько ее еще хватит.
Руки Джошуа скользнули по ее бокам, прошлись по изгибу талии и двинулись дальше, на расширяющуюся выпуклость бёдер. Затем он переместил их на перед джинсов и дернул застежку. Раздался громкий щелчок. Сжав язычок молнии пальцами, он потянул его вниз.
Алекс думала, что он коснется ее после этого, и затаила дыхание в ожидании. Но он стянул ее джинсы вниз, до колен. Когда его пальцы проследовали назад, к её талии, её бедра покрылись мурашками. Большими пальцами рук он подцепил на боках ее хлопковые трусики-бикини, но не стал стягивать их вниз, а начал поглаживать ее кожу.
— Джошуа! — В голосе прозвучало раздражение, но ей было все равно. Ей только хотелось, чтобы он облегчил боль внутри нее.
Он ещё раз пососал ее сосок и выпустил его.
— Что? — Его тон был так невероятно нежен и заботлив, что на глаза навернулись слезы.
— Сделаешь кое-что? — простонала она.
— Что-нибудь особенное? — поддразнил он. Его глаза, обычно карие, сейчас стали почти черными, наполненными вожделением, но за этим, в их глубине, она видела ласку и нежность.
— Потрогай меня!
— Где?
Она схватила его руку и засунула ее вниз, в свои трусики.
— Вот тут, — у неё перехватило дыхание, когда его палец задел ее клитор. — О, да… — простонала она, двигая своими бедрами вперед и назад таким образом, что его палец терся об её напряжённую суть.
Джошуа рассмеялся и опустился на одно колено перед ней. Уцепив ее трусики одной рукой, он стянул их вниз, на ее спущенные джинсы. Она не могла раздвинуть ноги шире из-за одежды вокруг коленей, но этого было достаточно.
Он наклонился вперед и сделал глубокий вдох, когда уткнулся носом в волосы на её лобке.
— Твой аромат опьяняет, Алекс. Словно мед со специями. И ты даже еще не полностью вошла в течку. — Она услышала удивление в его голосе.
Ей по-прежнему не нравилась сама мысль, что она может быть в течке, но на данный момент это ее не заботило. Все, что она хотела — достичь оргазма, который нарастал внутри нее. Раньше она доставляла его себе сама, но ни разу это не происходило с участием мужчины. Она знала, что это должно быть как-то иначе. Богаче. Полнее.
Алекс откинулась назад на раковину, опираясь задом о холодный фарфор. Ее пальцы впились в края для опоры, так как она раздвинула ноги так широко, как смогла.
Погрузив палец внутрь ее щелки, Джошуа тут же вытащил его и поднес к своему рту. Его язык высунулся и лизнул влагу на кончике пальца.
— Сладко. — Казалось, его глаза горели каким-то внутренним огнем. — Твоя киска такая горячая и мокрая, и все это — для меня, — правда, Алекс?
— Да… — Конечно, это было для него. Разве он видел здесь кого-нибудь еще?
Джошуа широко развел ее половые губы большими пальцами и потянулся языком к ее клитору. Алекс вскрикнула, не в состоянии удержаться. Она могла чувствовать запах своего собственного возбуждения, распространявшийся в воздухе вокруг нее, и от этого её внутренний жар усилился ещё больше. Девушка чувствовала себя чувственной и зрелой, готовой ко всему, что бы ни предстояло.
Прикосновения его языка были восхитительными, и она качнула бедрами туда-сюда, упиваясь каждым своим ощущением. Ее груди колебались при каждом движении. Кончики сосков все еще были влажными от оказанного им прежде внимания, и прохладный воздух комнаты овевал их. Ощущение холодного воздуха на сосках и тепла между ногами невероятно возбуждало. Кожу головы покалывало, весь кожный покров ощущался, будто туго натянутый на ее тело. Каждая её клеточка была в состоянии готовности и словно кричала, требуя завершения.
Джошуа переместил одну руку, скользнув ею вниз, к ее влажным, набухшим губам. Не колеблясь, он вошёл в неё двумя сильными пальцами. Едва он оказался внутри нее, как Алекс почувствовала, что мышцы внутри неё сильно сократились. Всё её тело задрожало, содрогаясь. Она оторвалась от раковины и ухватилась за Джошуа, уцепившись за него в поисках опоры. Жидкость хлынула между ее ног, и она вскрикнула от невообразимого ощущения высвобождения. Казалось, это длилось бесконечно, но девушка знала, что прошло, вероятно, меньше минуты. Когда ее ноги подкосились, он поймал ее, легко удерживая ее тело в вертикальном положении.
Ей понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя. Алекс чувствовала себя усталой, но в то же
