Уздечка для сварливых

– За две недели до ее смерти.

– Почему она раскрылась перед вами, если не хотела, чтобы о ее тайне знали другие?

Джек ответил не сразу.

– Из-за портрета. Я принес его показать. Мне еще нужно было кое-что доделать, но я хотел видеть реакцию Матильды, чтобы тоже отметить ее на картине. В прошлом у меня были удивительные случаи: люди реагировали злостью, шоком, оскорбленным самолюбием, раздражением, разочарованием. Потом я отражаю все это на картине под подписью, так что любой, кто понимает мой код, сможет узнать мнение позировавшего о работе. Это что-то вроде визуальной шутки. Матильда была чрезвычайно опечалена. Никто еще так не расстраивался из-за своего портрета.

– Ей не понравилась картина? – предположил Чарли.

– Как раз наоборот. Она плакала о женщине, которой могла бы стать, но так никогда и не стала. – Глаза Джека затуманились, когда он стал вспоминать. – Она назвала меня единственным, кто проявил к ней сострадание.

– Я не понимаю.

Джек посмотрел на сержанта, который так и сидел, потупив взгляд.

– Томми понимает. Не правда ли, мой старый друг? После недолгой паузы Купер поднял голову.

– Золотой цвет в сердце картины, – пробормотал он. – Такой была Матильда до того, как обстоятельства обрушились на нее.

Темные глаза Джека смотрели на детектива с глубокой симпатией.

– Черт возьми, Томми. И почему я единственный, кто ценит твои достоинства? От тебя хоть что-то ускользает?

Когда я сказала отцу о беременности, он упал в обморок. Великолепный пример его безграничной трусости. Джеральд, напротив, был очень рад. «Это мой, Мэтти?» – спросил он. Наверное, мне бы следовало оскорбиться... Его счастье от достигнутого было очень трогательным.

Отец, конечно же, настаивает на аборте, и не только из-за возможного скандала. Он говорит, что ребенок будет еще более безумным, чем Джеральд. Я отказалась. Ничто не заставит меня пойти к подпольной бабке-акушерке, а отец предлагает именно это: мол, он знает кое-кого в Лондоне, кто за небольшую плату все сделает. Но я не доверю свою жизнь некомпетентной бабке с вязальными спицами и джином. В любом случае если ребенок родится таким больным, как говорит отец, то он долго не протянет. Джеральд сейчас с нами только благодаря тому, что его глупая мать преданно ухаживала за ним многие годы.

Нет худа без добра. Никогда еще Джеральдом не было так легко управлять. Новость о том, что я ношу ребенка, выбила из его головы все мысли о Грейс. Значит, мне придется выйти замуж, чтобы придать рождению ребенка законность. Джеймс Гиллеспи неутомим в своих ухаживаниях, так что женится на мне хоть завтра, если я соглашусь. Отец утверждает, что Джеймс гомосексуалист и ему нужна жена, чтобы отвести от себя подозрения. Так как мне нужен муж по той же причине, то, думаю, я смогу его вытерпеть несколько месяцев до рождения ребенка.

Я попросила отца не переживать (этот глупец не способен действовать самостоятельно) и позволить нам с Джеймсом занять его лондонскую квартиру. Как только ребенок родится, я вернусь домой. Отец будет оставаться на ночь в клубе в тех редких – теперь очень редких – случаях, когда он достаточно трезв, чтобы посещать дебаты в парламенте. Сегодня он опятьутирал пьяные слезы, приговаривая, что я ненормальная, что он якобы хотел, чтобы я всего лишь была добра к Джеральду и сделала его счастливым.

Но секс для Джеральда открыла Грейс, а не я, отец прекрасно это знает. И каким образом я должна была делать сексуально активного сумасшедшего счастливым? Играя с ним в бридж? Обсуждая Платона? Господи, как же я презираю мужчин! Может, я и в самом деле ненормальная...

ГЛАВА 18

Джонс нетерпеливо барабанил пальцами по столу.

– Вы сказали сержанту, что в ночь убийства миссис Гиллеспи находились в Стратфорде с некой актрисой. Вы сказали неправду. Мы проверили. По словам мисс Беннедикт, – он сверился со своими записями, – она скорее увидит вас в аду, чем позволит к ней приблизиться.

– Это правда. – Джек мило улыбнулся. – Ей не понравился портрет, который я нарисовал. С тех пор она держит на меня обиду.

– Тогда почему вы сказали, что были у нее?

– Потому что еще раньше я сказал Саре, что находился именно там, а она слушала, когда сержант меня спрашивал.

Чарли нахмурился, но не стал уточнять.

– Где же вы тогда были, если не в Стратфорде?

– В Челтнеме. – Джек сцепил руки на затылке и уставился в потолок.

– Вы можете это доказать?

– Да. – Он продиктовал телефонный номер. – Это дом отца Сары. Он подтвердит, что я находился там с шести вечера пятницы до полудня воскресенья. Мировой судья врать не станет.

– Что вы там делали?

– Я поехал наугад, надеясь, что он предоставит мне доказательства, что Сара не может быть дочерью Матильды. Я знал, что могу ему доверять и что тесть не станет ни о чем болтать. Обратись я к ее матери, она в то же мгновение бросилась бы звонить Саре. Тайна была бы раскрыта, потому что Сара тут же потребовала бы объяснений – зачем мне нужно знать, не удочерили ли ее. По той же причине я не стал говорить, что ездил к ее отцу, а наплел о выходных у Салли, чтобы пустить ее по ложному следу. – Он вдруг резко опечалился. – Признаюсь, не самый умный мой поступок.