— А вы сами как добрались до дома, сэр?
Этот вопрос взволновал Барри:
— Я? — Он на секунду замялся. — Я тоже взял такси.
— От Фаррингдон-стрит?
— Нет, с Флит-стрит. — Он снял очки и принялся протирать стекла подолом халата.
— Вы ехали на большом такси или на малолитражке?
— Я позвонил в таксопарк малолитражек из редакции «Стрит». Охранник Рег Линден разрешил мне воспользоваться телефоном.
— И вам тоже пришлось платить водителю вперед?
— Да.
— Благодарю вас за информацию, сэр. Я сам найду выход.
— Лучше я вас провожу, — поспешил Барри и нелепо хихикнул. — Не приведи Господь, сэр, вы свернете не туда, и разбудите мамочку! Не приведи Господь…
Дикон миновал ворота фермы и припарковал машину у кирпичной стены, огораживающей подъезд к дому. Шум автострады здесь казался приглушенным, и сонный дом купался в лучах зимнего солнца, которое выглянуло из-за облаков. Майкл поднял голову, чтобы посмотреть, не заметили ли изнутри их приезда, но в окнах никого не было. Возле двери, ведущей на кухню, стояла незнакомая машина (которая, как правильно определил Майкл, скорее всего принадлежала сиделке). В остальном же дом выглядел точно так же, как и пять лет назад, когда он со скандалом вышел из него, дав зарок никогда больше не появляться в здешних местах.
— Ну, иди, — произнес Терри, заметив, что Дикон не собирается покидать автомобиль. — Мы пойдем внутрь или как?
— Наверное, «или как».
— Господи, какой же ты нервный! Я же с тобой, и ни за что не позволю дракону обидеть тебя.
Дикон улыбнулся:
— Ну, хорошо. Пошли. — Он открыл дверь машины. — Только не принимай близко к сердцу, если она тебя чем-нибудь обидит, Терри. Или хотя бы не сразу. Придержи язык, пока мы не вернемся к машине. Договорились?
— А если она нагрубит тебе?
— Правила одинаковы для всех. Последний раз, когда я приезжал сюда, то был настолько зол, что чуть не разнес весь дом. Мне не хочется больше так беситься. — Он направился к двери в кухню. — Злость убивает, Терри. Она разрушает все, к чему прикасается, включая и того человека, который ее питает.
— Похоже, мы схватили наших поджигателей, — доложил Харрисону его напарник, когда через час тот вернулся в участок. — Это три подонка: Греб, Дениэлс и Шарп. Их задержали полчаса назад, и у них вся одежда провоняла бензином. Дениэлс совершил роковую ошибку: он похвастался перед своей подружкой, что вместе с товарищами совершил благородный поступок по отношению к своему району. Они, оказывается, пытались очистить территорию от нежелательных элементов. Девица тут же позвонила нам. По ее словам получается, что Дениэлс услышал о неприятностях на складе, случившихся в пятницу, и решил поджечь ночлежку. Он уверен в том, что все бездомные — подлецы и негодяи, и им нельзя оставаться на улицах Ист-Энда. Просто очаровательный малый, да?
— А я напрасно потратил шесть часов в погоне за Терри Дэлтоном, — кисло отозвался Харрисон. — И под конец имел встречу с самым жутким типом, которого только можно встретить в Камдене. — Его передернуло. — Знаешь, кого он мне напомнил? Ричарда Аттенборо в роли Кристи из фильма «Риллингтон- плейс, 10». А если уж об этом зашел разговор, то и жилище у этого чудака не хуже, чем в картине.
— Что еще за Кристи?
— Противный маленький извращенец, который убивал женщин, а потом имел с трупами половые сношения. Ты разве не смотрел?
— Ах, этот Кристи! — со значением произнес напарник.
Сиделкой оказалась симпатичная полногрудая ирландка с мягкими седыми волосами. Она открыла дверь на робкий стук Дикона и пригласила гостей в дом, добродушно и широко улыбаясь:
— Я узнала вас по фотографиям, — тут же начала женщина, вытирая перепачканные мукой руки о фартук. — Вы — Майкл. — Она пожала протянутую руку. — А я — Сиоба О'Брэди.
— Рад познакомиться, Сиоба. — Майкл повернулся к Терри, который прятался у него за спиной. — А это мой друг Терри Дэлтон.
— Очень приятно, Терри. — Она обняла парнишку за плечи и увлекла в дом: — Не хотите ли с дороги выпить чашечку чая?
Дикон поблагодарил женщину за предложение, а Терри был так напуган чересчур развитыми материнскими инстинктами Сиобы, что только и ждал момента, когда будет прилично вырваться из ее жарких объятий. Наконец, он нашел повод:
— Мне надо пописать, — жалобно проскулил юноша.
— Вон в ту дверь направо и первый поворот налево, — проинструктировал его Дикон, едва сдерживая улыбку: — И осторожней, почаще пригибайся. Здесь во всем доме очень низкие дверные проемы.
Сиоба отправилась готовить чай.
— А мама вас ждет, Майкл? Если так, то она почему-то ни словом не обмолвилась о вашем приезде. В последние дни она стала такой забывчивой, так что, может быть, у нее это просто выскочило из головы. Но беспокоиться не о чем. Еды в доме хватит, чтобы накормить и вас, и вашего приятеля. — Она радостно закудахтала: — И как это раньше люди обходились без морозильных камер? Вот о чем я себя частенько спрашиваю. Мне вспоминаются времена моего детства, когда матери приходилось мариновать яйца, чтобы кормить меня с братьями и сестрами в неурожайные годы. Один вид у этих яиц был просто отвратительный! Нас было четырнадцать детей в семье, и надо было еще как-то умудриться заставить нас есть эту гадость!
Она замолчала, чтобы засыпать заварку в чайник, и Дикон ухватился за возможность ответить на ее первый вопрос. Сиоба оказалась на редкость говорливой женщиной. Мать Майкла, в противоположность ей, отличалась спокойным характером и молчаливостью. Теперь Дикону стало интересно, как же мать терпит в доме такую неуемную болтушку.
— Нет, — сказал он. — Она меня не ждет. И, прошу вас, не беспокойтесь об угощениях. Более того, она может отказаться от беседы со мной. В этом случае мы с Терри сразу же уедем.
— Ну, я буду молиться о том, чтобы этого не произошло. Вы же проделали такой длинный путь. Будет досадно уезжать, не поговорив с матерью.
Майкл улыбнулся:
— Почему-то у меня сложилось такое впечатление, что вы все-таки ждали нашего приезда.
— Ваша сестра обмолвилась, что не исключена такая возможность. И она добавила, что если вы все- таки решитесь приехать, то не станете объявлять об этом заранее. Она просто хотела предупредить меня, чтобы я не стала сразу же вызывать полицию, заметив, что к дому направляется мужчина. — Она залила заварку кипятком и достала из буфета чашки. — Вам, наверное, не терпится узнать, как чувствует себя ваша матушка. Ну, в общем, конечно, возраст берет свое. Однако, невзирая на то, что она сама говорит, вопрос о ее угасании даже и близко не стоит. Она неважно видит, то есть читать ей уже затруднительно, и тяжело ходить, потому что одна нога плохо слушается. И, разумеется, за ней нужен постоянный уход. Ей требуется соблюдать диету, а мне — следить за этим, иначе в любой момент она может просто потерять сознание.
Она налила чашку чая Майклу и поставила на стол кувшин с молоком и сахарницу.
— Лучше всего, конечно, ей переселиться в какой-нибудь приличный дом для престарелых, туда, где она могла бы сохранить свою независимость и одновременно получать круглосуточный уход. Однако ваша матушка противится такому решению. Мы все по очереди пытаемся объяснить ей, что она может прожить еще лет десять, но она внушила себе, будто ей осталось не более пары месяцев, и поэтому собирается умереть в родном доме. — Она выразительно посмотрела на Майкла. — По вашим глазам я вижу, что вас так и подмывает спросить меня: «А тебе-то какое дело до всего этого?» Вероятно, вас удивляет и то, почему я так легко встала на сторону Эммы и Хью? Вам кажется, что их беспокоит только проблема их долгов? Нет,
