Не останавливаясь, чтобы задуматься, как она узнала, что находится позади, она, скользнув, обогнула лестницу сбоку и направилась к маленькой нише…
Где находился лифт. Старомодный экземпляр из стекла и латуни.
Голос был явственен, и она потянулась, чтобы широко раздвинуть ажурные дверцы. Но перед тем, как она сделала шаг, Клер посмотрела вверх. Там была лампочка, установленная над входом.
Если она воспользуется лифтом, он подаст сигнал. А ее инстинкты приказывали ей скрывать свои следы. Если бы Флетчер узнал, куда она направилась, она не смогла бы…
Ну, черт, она не знала, что делает. Ясным было одно: она должна спуститься в подвал так, чтобы об этом не узнал дворецкий.
Оглянувшись через плечо, она увидела дверь за извивающейся лестницей и направилась к ней. Сверху ее запирала латунная задвижка, которую Клер смахнула, проверив после этого ручку.
Нашла.
С другой стороны обнаружилось множество грубых ступенек, освещенных тусклыми, древними желтыми лампочками. Она посмотрела назад. Никто не обратил никакого внимания на нее и, что было более важным, нигде не было видно Флетчера.
Скользнув в лестничный колодец, она закрыла за собой дверь и начала спускаться, ее каблуки издавали клацающие звуки, разносившиеся эхом.
Черт, громко.
Она замерла и, сняв лодочки, опустила их в Биркин. Не издавая теперь никакого шума, она двигалась теперь даже быстрее, приведя инстинкты в состояние боевой готовности. Господи, эта лестница тянулась вечность, а каменные стены и пол напомнили Клер египетскую пирамиду. Она чувствовала себя как будто на полпути к Китаю, когда добралась до первой площадки. И все равно, было все еще далеко идти.
Когда она спускалась, температура упала, что было прекрасно. Чем прохладней становилось, тем больше Клер концентрировалась, до тех пор, пока ее головная боль не утихла, а тело стало ничем иным как сгустком энергии. Она чувствовала себя так, как будто участвовала в миссии спасения, хотя будь она проклята, если знала, кто или что послужило тому основанием.
Ступени привели в коридор, сделанный из того же камня, что и остальной дом. Лампочки, вмонтированные в потолок, тускло светили, едва-едва пронизывая тьму.
Ей налево или направо? Налево был просто большой коридор. Направо… просто еще один коридор.
Пойдем-ка направо.
Она прошла около пятидесяти ярдов,[20] может быть около семидесяти пяти,[21] тихо ступая ногами в чулках, сопровождаемая только звуками похлопывания сумки по боку и шуршанием одежды. Она уже была готова потерять последнюю надежду и возвращаться, когда обнаружила… огромную дверь. Такую вы бы ожидали увидеть на входе в замковую темницу: целиком оббитая железными полосами, с запирающим засовом толщиной с бедро Клер.
В тот момент, когда девушка ее увидела, она начала неудержимо рыдать.
Всхлипывая, она подошла к прочным дубовым панелям. На уровне глаз была какое-то смотровое отверстие. Она поднялась на носочках и заглянула…
— Вы не должны находиться здесь.
Клер обернулась кругом. Прямо за ней стоял Флетчер, осторожно держа руку за спиной.
Клер вытерла глаза.
— Я заблудилась.
— Конечно.
Она засунула одну руку в сумочку на плече, другую в карман пиджака.
— Зачем вы спустились сюда? — спросил дворецкий, приближаясь.
— Я почувствовала себя нехорошо. И когда я нашла дверь под лестницей, я захотела уйти прочь от толпы, поэтому просто сюда и зашла.
— Вместо того, чтобы выйти в сад?
— Там люди. Толпа.
Он не купился на такое объяснение, хотя Клер это и не волновало. Ей просто требовалось, чтобы он просто подошел чуть ближе.
— Почему вы не пошли в одну из гостиных?
Когда дворецкий оказался на требуемом месте, она выдернула лодочку из сумки и отправила ее нестись по каменному полу влево. Флетчер отвлекся взглядом на звук, и она вытащила «Мейс»,[22] закрепленный на колечке для ключей и поместила его на уровень глаз… так, что когда он обернулся и поднял шприц для подкожных инъекций, который держал в руке, она попала ему прямо в лицо.
С воем он уронил то, что собирался использовать против нее, и, загородив глаза, стал пятиться назад, пока не ударился о дальнюю стену.
«Мейс», конечно же, был запрещен в Нью-Йорке. Но, спасибо Господи, это был единственный закон, который она нарушила за последние десять лет.
Быстро двигаясь, Клер схватила шприц, воткнула его в предплечье дворецкого и до упора вдавила поршень. Флетчер взвизгнул, после чего грудой рухнул на каменном полу.
Она не знала, мертв он или утихомирен, поэтому не представляла, сколько времени у нее есть. Подбежав к тюремной двери, она сломала два ногтя, стараясь сделать так, чтобы брус выскользнул наружу.
Крайняя необходимость сделала ее безумной, дав силу сдвинуть то, что казалось сотнями фунтов железа. Когда помеха была убрана с дороги, Клер стиснула ручку, вывернув ее книзу, и приложила всю массу тела, чтобы открыть медленно двигавшуюся дверь.
Свет свечей. Книги. Таинственный восхитительный аромат…
Ее взгляд пронзил пространство. Наткнувшись на мужчину, который в полном неверии поднялся из-за стола, заваленного… ее портретами.
У Клер закружилась голова, пронзительная боль лишила зрения. Тело ослабело, колени совсем отказали, а каменный пол совсем не смягчил бы удар, когда она начала падать.
В один момент вокруг нее оказались сильные руки, поднимая, унося ее… к кровати с бархатным пуховым одеялом и подушками, мягкими, как крыло голубки.
Она смотрела на мужчину, и слезы лились у нее из глаз, когда она прикоснулась к его лицу. Господи, его прекрасное лицо было обликом ее любовника из снов, того, который держал ее ночью, того, по которому она скорбела днем.
— Как ты вернулась? — спросил он.
— Кто ты?
Он улыбнулся.
— Меня зовут Майкл.
Боль в висках неожиданно стихла… память вернулась к ней вспыхнувшим калейдоскопом образов, ощущений, ароматов и вкусов… все о ней и Майкле, живших вместе в этой комнате.
Клер вцепилась в него и зарылась лицом в его волосы, всхлипывая от едва не случившейся потери, от того факта, что не умри мисс Лидс сейчас, Клер могла бы никогда не вернуться, поскольку решила покинуть фирму.
И тогда она разозлилась и отпихнула его.
— Какого черта ты сделал это? Почему ты позволил мне уйти? — Она замолотила по его груди
