Дело в том, что она, как Скалли, не верила во все эти «Секретные материалы». Она не верила в гороскопы, не говоря уже… о чем-то, что превратило взрослого мужчину в некий канал для передачи… чего-то там. Она не верила в это.
По крайне мере, обычно не верила.
Проблема в том, что проигрывая в уме полночи то, что произошло между ними в раздевалке, она стала задаваться вопросом, а может ли то, во что ты не веришь, существовать на самом деле? Посреди транса Вин находился в ужасе, и только если он сегодня не провернул представление, достойное Оскара, то он честно не знал, что наговорил ей и действительно был озабочен тем, что это могло значить.
Достав из сумки сотовый телефон, она набрала номер, напечатанный внизу карточки, рядом с которым не было пометки «факс». Но когда пошел дозвон, она вспомнила, что была суббота, и если телефон стоял в офисе, то ей ответит голосовая почта. Что она могла сказать?
Идеально. Стикер именно с такой пометкой его помощник захочет приклеить на свой стол. Она оторвала телефон от уха и навела палец на кнопку «завершение»…
– Алло? Я ищу Мистера Ди…
– Мария-Тереза?
О, этот низкий голос был опасен. Ее поглотил этот звук, и она почти сказала,
– О, да. Прости, что беспокою тебя, но…
– Нет, я рад, что ты позвонила. Что-то произошло?
Нахмурившись, она включила поворотник.
– Эм, нет. Я просто хотела сказать…
– Где ты? До сих пор в клубе?
– Только что уехала.
– Ты уже завтракала?
– Нет. – О, господи.
– Знаешь вагон-ресторан «Риверсайд»?
– Да.
– Встретимся там, через пять минут.
Она посмотрела на часы на приборной панели. Предполагалось, что нянька останется дома до обеда, так что времени было достаточно, но она задавалась вопросом, какую дверь она собирается открыть. Большая ее часть хотела убежать от Вина, потому что он был слишком красив и более чем ее тип мужчины, и она будет дурой, если не учтет ошибки прошлого.
Но потом она напомнила себе, что может сбежать. При первом удобном случае. Черт, она уже была на грани, чтобы покинуть Колдвелл навсегда.
Вспомнив сказанные им слова, она получила стимул для встречи с ним. В сторону влечение, она хотела знать, что он видел, когда говорил такие вещи.
– Хорошо, встретимся там. – Она положила трубку, моргнула поворотником в другую сторону и направилась к одной из достопримечательностей Колдвелла.
Ресторан «Риверсайд» находился в двух милях отсюда и максимально близко к береговой линии Гудзона; станет ближе, если бы только заведение поставили на якорь и держали на плаву. Вагон-ресторан поставили в этом квартале в 1950-х, до издания законов по охране окружающей среды, и он до сих пор сохранил первоначальной вид, начиная от крутящихся стульев, покрытых обивкой «Наугахайд» около прилавка из «Формайки», до музыкального автомата и сатуратора, из которого официантки и по сей день разливали посетителям Колу.
Она была здесь раз или два с Робби. Ему понравился пирог.
Когда она вошла в заведение, то сразу же увидела Вина ДиПьетро. Он сидел за последним столиком слева, лицом к двери. Когда их взгляды встретились, он поднялся.
Даже с синяком, царапиной на щеке и опухшей нижней губой, он был сногсшибательно сексуален.
Блин… приблизившись к нему, она пожалела, что не питает слабость к бухгалтерам, ортопедам или шахматистам. Или даже к торговцам цветами.
– Привет, – сказала она, присаживаясь.
На столе лежала пара меню, два набора столовых приборов из нержавеющей стали на бумажных салфетках, и две керамических кружки.
Так приземленно, по-домашнему, мило. И в черном кашемировом свитере и коричневом замшевом пиджаке, Вин выглядел так, будто место ему не здесь, а в каком-нибудь модном кафе.
– Привет. – Он медленно опустился в кресло, не отрывая от нее взгляда. – Кофе?
– Пожалуйста.
Он поднял руку, и подошла официантка в красном переднике и красно-белой униформе.
– Два кофе, пожалуйста.
Когда женщина ушла за кофейником, Вин постучал по красно-белому меню.
– Надеюсь, ты голодна?
Мария-Тереза открыла свое меню и пробежалась по ассортименту, думая, что абсолютно каждое блюдо подходило для пикника 4го Июля. Ну, хорошо, может не позиции для завтрака, но в подобном заведении слово «салат» дополнялось чем-то вроде курицы, картофеля, яиц или макарон, а салат-латук предназначался только для сэндвичей.
Замечательная кухня, на самом деле.
– Приглянулось что-нибудь? – спросил Вин.
Она не воспользовалась удобным случаем посмотреть на него через стол.
– Я не большой едок, на самом деле. Думаю, сейчас я обойдусь кофе.
Вернувшаяся официантка налила им кофе.
– Вы определились с заказом?
– Уверена, что не будешь завтракать? – спросил он Марию-Терезу. Когда она кивнула, Вин передал оба меню официантке. – Я хочу блины. Без масла.
– Картофельные оладьи?
– Нет, спасибо. Вполне сойдут простые блины.
Когда официантка удалилась на кухню, Мария-Тереза слегка улыбнулась.
– Что? – спросил он, протягивая ей сахар.
– Нет, спасибо. Я пью без сахара. А улыбаюсь потому, что мой сын… он тоже любит блины. Я готовлю их для него.
– Сколько ему лет? – Вин размешивал сахар с характерным звоном.
Хотя вопрос был обыденным, он ждал ее ответа, будто было иначе.
– Семь. – Она посмотрела на его безымянный палец, на котором отсутствовало кольцо. – У тебя есть дети?
– Нет. – Он сделал пробный глоток и вздохнул так, будто напиток был идеален на вкус. – Не был женат, никаких детей.
Последовала пауза, будто он ожидал, что она вернет услугу за услугу ответной информацией.
Она подняла кружку.
– Я позвонила потому, что мой босс… он хотел передать тебе, что он обо всем позаботился… – Она помедлила. – Ну, знаешь, насчет камер безопасности, которые могли записать прошлую ночь… и все такое.
Хотя она волновалась, что он может не оценить, что кто-то препятствует правосудию от его имени, но Вин просто кивнул, будто был мужчиной, который решал проблемы так же, как и Трэз.
– Передай, что я ценю это.
– Хорошо.
