Что ж… задание предельно ясно: Матиасу нужно, чтобы этого человека убили.
Джим еще раз просмотрел данные, удостоверившись, что сможет закрыть глаза, прочитать текст и увидеть фото на внутренней стороне век. Затем он увидел, как таймер подошел к нулю, и все исчезло.
Он открыл второе письмо. Еще один файл, еще один таймер в нижнем углу, запустившийся, когда открылся сам документ. В этот раз там была лишь фотография парня, только теперь его лицо избито, на лбу зиял глубокий порез, из которого текла кровь. Но он не был жертвой. Его костяшки обернуты для борьбы, а за головой и плечами – красная проволочная сетка.
Изображение солдата было сканом флаера подпольной борцовской группы, практикующей смешанные виды боевых искусств. Код местности 617. Бостон.
Имечко, под которым его знали, было одновременно никуда, блин, негодным, и чертовски точным: Кулак. А настоящее – Исаак Рот.
На просмотр этого файла было отведено всего 180 секунд, и Джим просидел их, рассматривая лицо. Он видел его несколько раз, даже рядом с собой, когда они работали вместе.
Пес забрался на колени Джима и свернулся там, положив морду на клавиатуру.
Да, Матиас хочет смерти парня, потому что Исаак решил смыться – стандартная работа по стандартным правилам. Что значит, если Джим этого не сделает, этим займется кто-нибудь другой, и закончится все тем, что сам он тоже однажды утром проснется мертвым.
Все предельно просто.
Джим погладил Пса и подумал, кто же будет кормить и заботиться о парнишке, если случится что-то плохое. Черт, так странно, когда есть ради кого жить… но Джим просто не мог вынести мысли о потерянном и одиноком животном, снова голодном и напуганном.
В мире полно жестоких ублюдков, которые не пройдут мимо неряшливого страшненького пса с хромой лапой.
И все же мысль об убийстве Исаака была отвратительной. Богу известно, что Джим чертовски хотел избавиться от службы, поэтому не мог винить парня за его уход: жизнь, проходящая на грани между правильным и неправильным, законным и незаконным, не из легких.
Опять же, рано или поздно они его найдут. Они всегда находят… Идентичный звук, издаваемый двигателями Харлеев, подъехавших к гаражу, заставил и его, и Пса обернуться, и когда этот рев затих, Пес тут же начал вилять хвостом. Когда на лестнице раздались шаги, животное спрыгнуло с кровати и засеменило к двери. Стук был громким, и прозвучал лишь единожды.
Пес лапой ударил дверь. Животное из-за своего волнения казалось даже неряшливее, чем обычно, и пока бедняга не помер от восторга, Джим поднялся и подошел к двери.
Открыв ее, он встретил холодный взгляд Эдриана.
– Чего надо?
– Поговорить.
Джим скрестил на груди руки, когда Эдди присел и оказал Псу знаки внимания. Учитывая реакцию животного, было сложно поверить, что байкеры играли в команде Девины, но только то, что они с ней не в дружеских отношениях, не значит, что им можно доверять: Джиму стоило лишь подумать о тенях, которых он не видел, и замешательстве в голосе прораба Чака, когда того спросили об этой парочке.
Интересно, что за хрень такая стоит у него на пороге.
– Вы двое заврались, – сказал Джим. – Так что разговор несколько бессмыслен, не правда ли.
Пес перекатился на спину, чтобы Эдди мог основательно почесать ему брюхо, а Эдриан пожал плечами.
– Мы ангелы, а не святые. Чего ты от нас хочешь.
– Значит, вы знаете этих четырех английских психов?
– Да, знаем. – Эдриан многозначительно взглянул на холодильник. – Слушай, разговор предстоит долгий. Пивом не угостишь?
– Вы существуете?
– Пиво. Разговоры потом.
Когда Эдди встал, держа Пса в сильных руках, Джим поднял ладони, останавливая их.
– Почему вы лгали?
Эдриан глянул на своего соседа, затем снова посмотрел на Джима.
– Не знал, сможешь ли ты выдержать все это дерьмо.
– И что же заставило тебя передумать.
– То, что ты выяснил, кто такая Девина, и не струсил. Ты поверил в то, что увидел на том тротуаре в больнице.
– Точнее в то, чего я не увидел.
Джим уставился на этих двоих, думая, что они точно следили за ним… и, может, это их Девина почувствовала тогда на больничной парковке.
– Нет, – сказал Эдриан, – мы тебя замаскировали, чтоб она тебя не увидела. Вот что она поняла, когда оглядывалась. Есть преимущества в том, чтоб она считала, что ты сам по себе и в растерянности.
– Вы еще и мысли читаете?
– И я в курсе, как не нравлюсь тебе в этот момент.
– Тебе не привыкать, – произнес Джим, задумываясь, суждено ли ему когда-нибудь работать не с придурками. – Итак… вы двое здесь, чтобы мне помогать.
– Ага. Девина тоже найдет себе помощников.
– Я не люблю лжецов. Слишком много опыта с ними.
– Больше не повторится. – Эдриан провел рукой по своим смехотворно великолепным волосам. – Слушай, нам тоже нелегко… Честно, я с самого начала сомневался в том, что задействовать тебя – хорошая идея, но это уже мои проблемы. Ты здесь, с этим ничего не поделаешь, и либо мы работаем вместе, либо Девина получает серьезное преимущество.
Что ж… логика чертовски неопровержимая.
– Я прикончил всю «Корону» на днях, поэтому остался только «Бад», – сказал Джим минуту спустя. – В банках.
– Именно этого жаждет ангел, – ответил Эдриан.
Эдди кивнул.
– Звучит неплохо.
Джим отошел в сторону и распахнул дверь.
– Вы живые?
Эдриан пожал плечами, когда они заходили.
– Сложный вопрос. Но я знаю, что люблю пиво и секс, такой ответ сойдет?
– А Пес что такое?
На этот вопрос ответил Эдди:
– Считай его другом. Очень хорошим другом.
Животное… или что оно там… стеснительно вильнуло хвостом, будто понимало каждое слово и волновалось, что он обиделся, и Джим почувствовал непреодолимое желание наклониться и слегка почесать ему подбородок.
– Я так понимаю, прививки ему ставить не нужно?
– Неа.
– А что с хромотой?
– Просто он такой, какой есть. – Большая ладонь Эдди прошлась по жесткой шерсти пса. – Такой, какой есть.
Когда они с Псом сели на кровать, а Эдриан начал ходил туда-сюда, Джим потащил свою задницу к холодильнику, схватил три «Бада» и раздал банки, как карты. По комнате пронеслось трио щелчков и шипений, а затем – коллективное
– Как много вы обо мне знаете? – спросил Джим.
– Все. – Эдриан огляделся и задержался на двух одинаковых стопках чистого и грязного. – В ящички комодов ты не веришь, да?
Джим посмотрел на стопки одежды.
