— Я тоже о тебе думал.
— На самом деле?
Он кивнул, но она все равно переспросила:
— Это правда?
— Да, я только о тебе и думал.
Белла почувствовала, как застучало сердце. Она придвинулась и подперла голову рукой.
— Серьезно?
Он не ответил, но она уже не могла остановиться.
— Почему?
Зет глубоко вздохнул.
— Как — почему? Хотел тебя спасти.
Так это он выполнял свою работу…
Белла повернулась на другой бок.
— Ну… спасибо, что спас.
В повисшей тишине она наблюдала за мерцанием одинокой свечи. Похожее на слезу, пламя колыхалось в медленном танце…
Голос Зетиста был еле слышен:
— Мысль о том, что ты одна и тебе страшно, сводила меня с ума. И — что кто-то причиняет тебе боль…
Затаив дыхание, Белла повернула голову.
— Я не спал все эти шесть недель, — шептал он. — Когда я закрывал глаза, то видел тебя, зовущую на помощь.
Лицо Зетиста застыло как маска, но голос был нежен и чист, как пламя той свечи.
Он повернулся к Белле и открыл глаза. Темный взгляд пылал.
— Не понимаю, как тебе удалось выжить. Я был уверен, что ты мертва. Но когда мы нашли это место, и я поднял тебя из ямы, и увидел, что он сделал с тобой…
Белла медленно повернулась, стараясь его не спугнуть.
— Я ничего этого не помню.
— И слава богу.
— А когда захочу узнать, ты мне расскажешь?
Он закрыл глаза.
— Если это действительно будет нужно.
На какое-то время воцарилась тишина, потом Зет повернулся на бок и подвинулся ближе.
— Понимаю, что тебе неприятно об этом вспоминать, но я должен знать. Как он выглядит? Ты помнишь какую-нибудь особую примету?
«Не одну, — подумала она. — Целый воз».
— Он… красил волосы.
— Что?
— Ну, я почти уверена, что красил. Примерно раз в неделю. Уходил в ванную, и оттуда воняло химией. Но потом, у самых корней, снова появлялась седина.
— Но ведь лессеры считают, что линять — это круто: значит, давно состоишь в Обществе.
— Не знаю. Думаю, этот парень не был мелкой сошкой. Судя по тому, что я слышала из своей ямы, другие лессеры вели себя с ним очень осторожно. Они называли его О.
— Еще что-нибудь?
Она вздрогнула, на миг погрузившись в недавний кошмар.
— Он любил меня.
Из груди Зетиста вырвалось дикое рычание. Этот звук понравился Белле. Он придал ей сил, чтобы продолжать рассказ.
— Лессер говорил, что… любит меня. И на самом деле любил. Просто сходил с ума.
Она медленно выдохнула, пытаясь успокоить колотящееся сердце.
— Сначала я была в ужасе, но потом стала использовать это чувство, чтобы причинить ему боль.
— Ну и как?
— Я доводила его… до слез.
На лице Зетиста появилось странное выражение, как если бы он испытывал зависть.
— И каковы ощущения?
— Не хочу говорить.
— Потому, что тебе это нравилось?
— Боюсь, ты решишь, что я жестокая.
— Жестокость и месть — вещи разные.
«Это для вас, для воинов», — подумала она.
— Я так не думаю.
Его черные глаза сузились.
— За тебя будут мстить. Ты это хоть понимаешь?
Белла представила, как Зет уходит в ночь на битву с лессером, но не смогла вынести мысли, что его могут ранить. Потом вспомнила о брате, ослепленном гордостью и злостью.
— Нет… не надо. Не хочу, чтобы ты или Ривендж пострадали из-за меня.
Сквозняк пронесся по комнате. Белла сообразила, что холодная волна идет от Зетиста.
— У тебя есть мужчина? — внезапно спросил он.
— С чего ты взял? Господи… Ривендж — мой брат.
Широкие плечи расслабились. Но потом Зет опять нахмурился.
— А раньше был?
— Кто? Мужчина? Да. Но это печальная история.
— Почему?
— Из-за брата.
Она ненадолго замолчала.
— Хотя, может, и нет. В общем, когда этот парень предпочел не связываться с Ривом, внутри у меня что-то сломалось, и я перестала его уважать. А потом… он сделал подробности наших отношений достоянием всей глимерии, и… у меня начались проблемы.
На самом деле то, что произошло, больше походило на катастрофу. Репутация мужчины, естественно, не пострадала, а вот ее — разлетелась вдребезги. Возможно, поэтому-то Беллу и потянуло к Зетисту. Его не волновало, что о нем думают остальные. Он не маскировал свои мысли и желания, не лицемерил и не старался казаться лучше, чем есть. Он был искренен, и всему, что вырывалось из него наружу, пусть это была зачастую только злость, можно было слепо верить.
— Вы были…
Его голос оборвался.
— Были кем?
— Любовниками…
Зетист в сердцах чертыхнулся:
— Забудь, это не мое собачье дело…
— Ах, вот ты о чем. Да, были. И когда Рив узнал об этом, тут все и началось. Ты ведь знаешь этих аристократов. Девушка, вступающая в связь до брака, считается опозоренной до конца дней. Как бы я хотела родиться в простой семье. Но ведь родителей не выбирают…
— Ты любила его?
— Сначала мне казалось, что да. Но на самом деле… нет.
Она вспомнила про череп.
— А ты кого-нибудь любил?
Зет скривился и с непонятной злостью бросил:
— А сама-то как думаешь?
Увидев, как ее передернуло, он закрыл глаза.
