Зет пригладил ей волосы, разметавшиеся по подушке. В душе и теле не было боли. Только удовольствие. Чудо…
Но вдруг он почувствовал влагу в месте соединения их тел.
Зетиста передернуло от желания вскочить и отмыть Беллу от этой скверны. Поднявшись с кровати, он отправился в ванную за мокрой салфеткой. Когда вернулся обратно, Белла уже беспокойно ерзала: близился новый приступ. Опустив голову, Зет смотрел, как его тело откликается на зов. Штуковина, висящая внизу живота, увеличивалась в размерах и поднимала голову.
— Зетист… — простонала Белла. — Опять начинается.
Отложив салфетку, он пристроился сверху, но прежде, чем войти в ее тело, заглянул в остекленевшие от боли глаза — и почувствовал угрызения совести. Как можно продолжать, зная, чем все это кончится? Эта дрянь опять попадет в ее прекрасное тело, испачкает нежную кожу, бедра и…
— Давай вколю тебе морфий, — предложил он. — Это снимет боль, и тебе не придется терпеть меня внутри. Я могу помочь, не причинив вреда.
Он смотрел на нее в ожидании ответа, разрываемый на части требованием женской природы и предрассудками своей убогой реальности.
Глава 31
Стянув пальто и присев на кресло в приемной, Буч почувствовал, что сходит с ума.
Хорошо, что ночь только наступила и до появления первых пациентов-вампиров оставалось время. Ему нужно было побыть в одиночестве, чтобы привести мысли в порядок.
Дело в том, что эта чудесная клиника располагалась под особняком Хаверса. Это означало, что сейчас, в этот самый момент, Буч находился в одном здании с его сестрой. Именно так. Он был под одной крышей с Мариссой, девушкой своей мечты.
Что тут сказать. Это было не увлечение, а настоящая одержимость, ночной кошмар. Никогда раньше он так не западал ни на одну женщину. Ощущения — врагу не пожелаешь. Никакой радости, одна сплошная боль ниже пояса. И в сердце.
Тогда, в сентябре, когда он заявился с дружеским визитом, Марисса отшила его, не соизволив даже выйти к нему. После этого Буч поклялся больше ей не докучать. И сдержал свое слово. Формально. Ибо неоднократные отклонения от курса, типа «случайно проехал мимо», когда «эскалейд» непостижимым образом выруливал к ее дому, в счет не шли. Потому что она о них не знала.
Господи, как он был жалок. Но, пока Марисса не догадывалась, насколько низко он пал, Буч мог хоть как-то с этим смириться. Поэтому-то и дергался сегодня. Не хотел, чтобы, увидев его в клинике, Марисса решила, что он пришел к ней. В конце концов, должна же у мужика быть собственная гордость. Хотя бы в глазах других.
Коп посмотрел на часы. Прошло целых тринадцать минут. Сеанс у психоаналитика займет не менее часа, так что большая стрелка намотает еще сорок семь кругов, прежде чем можно будет наконец запихнуть парня в машину и отчалить.
— Чашечку кофе? — прозвучал женский голос.
Буч поднял глаза. Перед ним стояла молоденькая медсестра, одетая в белую форму. Девушка нервно теребила край рукава — похоже, отчаянно хотела принести хоть какую-то пользу.
— Да, конечно. Кофе — это то, что нужно.
Она широко улыбнулась, обнажив клыки.
— Какой вам сделать?
— Черный. Черный сойдет. Спасибо.
Шелестя мягкими подошвами, она исчезла в глубине коридора.
Буч расстегнул двубортный пиджак и уперся локтями в колени. Он вырядился в свой любимый костюм от Валентино. Галстук от Гермеса. Башмаки от Гуччи.
Если уж Марисса застукает его здесь, то к внешнему виду не придерется.
— Хочешь, чтобы я тебя уколол?
Белла сфокусировала взгляд на лице Зетиста. Его черные глаза сжались в щелочки, от возбуждения на скулах пылал румянец. Она чувствовала тяжесть его тела и, когда подкатил новый приступ охоты, вспомнила, как он разрядился внутри. В тот момент ее тело обдало приятной прохладой, и пришло облегчение — первое после долгих часов страданий.
Но боль возвращалась.
— Белла, давай вырублю тебя морфином?
Наверное, следовало согласиться. Ночь обещала быть долгой и мучительной. Нечестно просить его остаться.
Что-то нежно коснулось ее щеки. Зет провел большим пальцем по коже.
— Не бойся, я не уйду, — сказал он. — Плевать, что это надолго. Плевать, сколько раз. Я буду обслуживать тебя и давать кровь, пока все не кончится. Я не брошу тебя.
Заглянув ему в глаза, Белла сразу получила ответ на свой вопрос: это будет их единственная ночь вместе.
Всего одна.
Зетист решительно оторвался от ее тела и потянулся к прикроватному столику. Потрясающая восставшая плоть мелькнула перед глазами Беллы, и она схватилась за нее, как за спасательный круг.
Вампир зашипел, дернулся и, чтобы не упасть, выставил руку.
— Тебя, — прошептала Белла. — Никаких уколов. Хочу тебя.
Отшвырнув шприц, Зет поцеловал ее, раздвигая коленями бедра. Когда Белла направила его в свое тело, он вошел одним стремительным броском. Наслаждение поднялось в ней могучей волной, разделяясь на два желания: секса и крови. Взгляд остановился на надувшейся вене, клыки удлинились.
Словно почувствовав ее жажду, Зетист подставил шею.
— Бери, — хрипло сказал он, двигаясь в ее теле. — Ни в чем себе не отказывай.
Не раздумывая ни минуты, Белла прокусила кожу в том месте, где было вытатуировано клеймо раба. Почувствовав на языке вкус крови воина, она услышала, как тот зарычал. Его сила и мощь пронеслись по ее телу неукротимым потоком.
О. замер над пленником, не веря своим ушам.
Вампир лежал на столе в сарае, распятый, как бабочка.
Парня прихватили в центре города просто от безнадеги. Кто мог подумать, что он сообщит такие важные сведения?
— Повтори, что ты сказал? — О. наклонился ближе к губам гражданского.
— Ее з-зовут… Белла. Ту ж-женщину, что ты украл… З-зовут… Белла…
О. выпрямился. По телу разлилось приятное тепло.
— Она жива?
— Думаю, погибла. — Вампир слабо закашлялся. — Прошло так много времени.
— Где живет ее семья?
Не дождавшись ответа, О. предпринял необходимые меры, чтобы развязать пленнику язык. Когда тот перестал вопить, повторил:
— Где они живут?
— Не знаю… честно, не знаю. Ее семья… Я не знаю, не знаю, не знаю…
Вампир продолжал бормотать, впадая в невменяемое состояние.
Чтобы заткнуть его, пришлось применить силу.
— Адрес. Мне нужен адрес.
Лессер в очередной раз подбодрил пленника. Задохнувшись от боли, тот выдавил:
— Форман-лейн, дом двадцать семь.
