Освобожденный любовник

— Ага, мои поздравления. У тебя, наверное, счастья полные штаны, — черт, изо всех сил Фьюри старался не заехать парню в челюсть.

— Эй, не бесись. Это же круто.

— Нет, для парня поймавшего пулю, не круто, — Фьюри снова оглядел место. По крайней мере, Ви был не в лапах лессеров, и он не был мертв. Вероятно, убийца сперва выстрелил, но у Брата хватило сил, чтобы прикончить ублюдка, прежде чем отключиться.

Слева до Фьюри донесся хорошо поставленный голос.

— Это Бетани Чу, Новости Шестого канала, с прямым репортажем с места перестрелки в центре города. Со слов полиции, жертва, Майкл Клошник…

Майкл Клошник? Не важно, вероятно, Ви забрал удостоверение лессера, и его с ним обнаружили.

— … был доставлен в Медицинский центр Святого Франциска в критическом состоянии, с огнестрельным ранением в грудь…

Окей, ожидается долгая ночка: Вишес ранен. В человеческих руках. А у них всего четыре часа до рассвета.

Время экстренной эвакуации.

Фьюри набрал особняк, пока возвращался к Бутчу. Пока шел дозвон, он сказал копу:

— Он жив, в больнице Святого Франциска, с огнестрельным ранением.

Бутч обмяк, и выдохнул что-то напоминающее «Слава тебе Господи».

— Так, сейчас мы его вытащим?

— Точно, — почему Роф не берет трубку? Давай, Роф… возьми же. — Черт…. Эти проклятые хирурги, наверное, удивились как никогда, когда вскрыли его… — Роф? У нас проблема.

***

Вишес очнулся обессиленным, полностью пришел в сознание, но был заключен в тюрьму из неподвижной плоти и костей. Неспособный двигать руками и ногами, с веками закрытыми так плотно, будто он плакал резиновым клеем, оказалось, что функционировал лишь его слух: кто-то над ним разговаривал. Два голоса. Женский и мужской, оба — незнакомы.

Нет, минуточку. Он узнал один из них. Этот голос давал ему приказания. Женщина. Но почему?

И какого черта он ей это позволил?

Он прислушался к ней, на самом деле, не вникая в слова. Модуляция ее голоса была похожа на мужскую. Отчетливая. Властная. Командная.

Кто она? Кто….

Ее сущность ударила по нему, словно пощечина, выколачивая последнюю дурь. Хирург. Человеческий хирург. Господи Иисусе, он был в человеческой больнице. Попал в людские руки после…. Черт, что случилось?

Паника побудила его к действию… и никуда не привела. Тело было пластом мяса, он почувствовал трубку в горле, которая подразумевала, что за легкие работала машина. Очевидно, они накачали его обезболивающими.

О, Боже. Сколько осталось до рассвета? Ему нужно сваливать отсюда к чертям собачьим. И как он должен….

Его план побега исчез в никуда, когда взревели инстинкты, встали во главе, захватили контроль.

Это не Воин в нем рвался наружу. Это были мужские собственнические импульсы, которые раньше дремали в нем, он слышал о таких, читал или встречал у других, но считал, что родился обделенным в этом отношении. Спусковым курком пробуждения Ви послужил запах в комнате. Запах постороннего мужчины, желающего секса… с женщиной, с хирургом Ви.

Моя.

Слово пришло из ниоткуда, вместе с потребностью убить в качестве приложения. Всплеск ярости распахнул его глаза.

Повернув голову, он увидел высокую женщину с короткой шапочкой светлых волос. Она была в очках без оправы, без макияжа и серег. На белом халате было написано: «ДЖЕЙН УИТКОУМ, ДОКТОР МЕДИЦИНЫ, ЗАВЕДУЮЩАЯ ТРАВМАТОЛОГИЧЕСКИМ ОТДЕЛЕНИЕМ», черными изящными буквами.

— Мэнни, — сказала она, — это сумасшествие.

Ви перевел взгляд на темноволосого мужчину. Парень тоже был в белом халате с табличкой «МАНУЭЛЬ МАНЕЛЛО, ДОКТОР МЕДИЦИНЫ, ГЛАВВРАЧ, ОТДЕЛЕНИЕ ХИРУРГИИ» на лацкане.

— В этом нет ничего сумасшедшего, — голос парня был низким и властным, а глаза, дьявол его сожри, не отрывались от хирурга Ви. — Я знаю, чего хочу. И я хочу тебя.

Моя, подумал Ви, Не твоя, МОЯ.

— Я не могу не поехать завтра в Колумбию, — ответила она. — Даже если бы между нами что-нибудь было, я все равно вынуждена уехать, если хочу возглавить отделение.

— Что-то между нами, — ублюдок улыбнулся. — Значит, ты об этом думала?

— Этом?

— О нас.

Верхняя губа Ви обнажила клыки. Когда он начал рычать, лишь одно слово крутилось в его мозгу: Моя.

— Я не знаю, — ответила хирург Ви.

— Это не значит «нет», Джейн. Это не значит «нет».

— Нет… не значит.

— Хорошо, — мужчина посмотрел вниз на Ви и, казалось, удивился. — Кто-то проснулся.

Можешь быть уверен, мать твою, подумал Ви. И если прикоснешься к ней, я откушу твою поганую руку по самые внутренности.

Глава 9

Фэй Монтгомери была практичной женщиной, поэтому она стала прекрасной медсестрой. Фэй родилась со стальными нервами, ровно как с темной шевелюрой и карими глазами, и отлично переносила кризисные ситуации. С мужем в ВМС53, двумя детьми и двенадцатилетним стажем в отделениях интенсивной терапии, ее было нелегко напугать.

Но сейчас, находясь за постом медперсонала, она была напугана.

Трое мужчин, размерами с внедорожники, стояли по другую сторону перегородки. У одного были длинные, разноцветные волосы и желтые глаза, казавшиеся нереальными, настолько они были яркими. Второй был ошеломляюще красив и так сексуально притягателен, что ей даже пришлось напомнить себе, что она счастлива в браке с мужчиной, который до сих пор ее хочет. Третий держался позади, на нем была кепка Рэд Сокс и солнечные очки, а окружавшая его зловещая аура, совершенно не соотносилась с его привлекательным лицом.

Кто-то из них задал вопрос? Похоже, что так.

Поскольку ни одна из медсестер, казалось, не была в состоянии говорить, Фэй, заикаясь, произнесла:

— Простите? Э… что вы сказали?

Тот, что с чудесными волосами, — Боже, они и правда настоящие? — слегка улыбнулся.

— Мы ищем Майкла Клошника, который поступил из неотложки. В приемном отделении сказали, что его перевели сюда после операции.

Боже… эти радужные оболочки цвета лютиков под солнцем, словно чистое, резонирующее золото.

— Вы родственники?

— Мы его братья.

— Хорошо, но мне жаль, он только что из операционной и вы не можете… — без всякой видимой причины, мысли Фэй сменили направление, как игрушечный поезд съезжает с одного пути на другой. Она