Близилось окончание ночи, и перед клубом отсутствовала очередь, поэтому он просто вошел через главный вход и направился сразу к бару. Повсюду гремел жесткий рэп, и оставшиеся отбросы кайфовали по темным углам, повиснув друг на друге, обожратые до такого состояния, что не были способны даже на секс.
— Мы закрываемся — сказал подошедший бармен
— Сапфировый мартини.
Парень вернулся с напитком и положил салфетку для коктейля, прежде чем поставить треугольный бокал на стол.
— С вас двенадцать долларов.
Фьюри положил пятьдесят на стол и задержал руку на купюре.
— Я ищу кое-что. И это не сдача.
Бармен опустил взгляд на зелень.
— И что ты хочешь?
— Я люблю кататься на лошадях[82].
Глаза парня прошлись по помещению клуба.
— Да? Ну, это клуб, а не конюшня.
— Я не ношу голубой[83]. Никогда.
Глаза бармена снова обратились к Фьюри, пристально рассматривая его.
— Со столь дорогой одеждой, как у тебя… ты можешь позволить себе любой цвет.
— Не люблю голубой.
— Ты — не городской?
— Можно и так казать.
— Твоя рожа разбита.
— Да? Не заметил.
Последовала пауза.
— Видишь парня в задней части клуба? С орлом на куртке? Вероятно, он тебе поможет. Может быть. Я его не знаю.
— Конечно, не знаешь.
Фьюри оставил полтинник и коктейль на столе и прошел через поредевшую, одурманенную толпу с бессмысленными взглядами.
Прежде чем Фьюри дошел до места, парень, о котором шла речь, поднялся и вышел через боковую дверь
Фьюри последовал за ним, и когда они вышли на улицу, что-то вспыхнуло в его мозгу, но он проигнорировал это. Его интересовала только одна вещь… и он так зациклился на этом, что даже колдун исчез.
— Извините, — окликнул он мужчину.
Дилер развернулся на пятках и окинул Фьюри тем же пристальным взглядом, что и бармен.
— Я тебя не знаю.
— Нет, не знаешь. Но ты знаешь моих друзей.
— Да? — Когда Фьюри помахал парой стодолларовых купюр, парень улыбнулся. — О, да. Чего ты хочешь?
— Герыч.
— Отличный выбор времени. Я уже заканчивал. — Перстень парня сверкнул голубым, когда он запустил руку в куртку.
В одно мгновение, перед глазами Фьюри встала картинка того дилера и наркомана в переулке, на которых наткнулись он и лессер столько ночей назад. Забавно, та случайная встреча привела к полной деградации, не так ли? Это падение привело его сюда, в этот переулок в эту секунду… где маленький пакетик героина оказался в его руках.
— Я здесь… — дилер кивнул в сторону клуба, — почти каждую ночь…
Свет окатил их со всех сторон… незамеченные полицейские машины перекрыли вход и выход в переулок.
— Руки вверх! — прокричал кто-то.
Фьюри взглянул в перепуганные глаза дилера, не чувствуя ни жалости, ни сострадания.
— Мне пора идти. Пока.
Фьюри стер воспоминания о себе у четырех копов с оружием, дилера с «о-вашу-мать» на лице и дематериализовался со своей покупкой.
Глава 42
Куин указывал дорогу по туннелю, который пробегал под особняком братства к тренировочному центру. Блэй держался позади него, из звуков был только топот ботинок. Их трапеза была однообразной, раздавался лишь звон столового серебра и время от времени «ты не мог бы передать соль?».
Великая словесная засуха за ужином была прервана какой-то трагедией, развернувшейся на втором этаже. Услышав крики, они отложили вилки и выбежали в вестибюль, но Рейдж крикнул им с балкона, чтобы держались подальше.
Ну и ладно. Им двоим своего дерьма по уши хватало.
Когда они подошли к двери, ведущей в офис, Куин набрал «1914» на клавишной панели так, чтобы Блэй мог видеть номер.
— Очевидно, это год возведения особняка. — Зайдя в кабинет и приблизившись к письменному столу, он покачал головой. — Всегда было интересно, как они попали сюда.
Блэй издал как-то звук, который мог оказаться как «Мне тоже», так и «Поимей себя бензопилой, мерзкий ублюдок».
Дорогу к кабинету физической терапии указывать не требовалось, и когда они вошли в тренажерный зал, игнорировать расстояние, которое Блэй установил между ними при первой же возможности, стало невозможно.
— Сейчас ты можешь идти, — сказал Блэй, когда они подошли к двери с надписью ОБОРУДОВАНИЕ/ФИЗИЧЕСКАЯ ТЕРАПИЯ. — Я разберусь с раной на спине.
— Она между твоими лопатками.
Блэй схватился за ручку и снова издал что-то непонятное, и в это раз точно не похожее на банальщину типа «Мне тоже».
— Головой подумай.
Блэй уставился прямо перед собой. Через минуту он сказал.
— Вымой руки. Прежде чем прикоснешься ко мне, я хочу, чтобы ты вымыл руки.
Когда они зашли внутрь, парень направился прямиком к каталке, на которой оперировали Куина пару ночей назад.
— Пора бы завести таймшер на этот дрянной кабинет, — сказал Куин, оглядывая комнату, уложенную кафелем, шкафчики из нержавеющей стали и медицинское оборудование.
Блэй уселся на стол, стянул с себя рубашки и поморщился, взглянув на едва закрывшиеся раны на груди.
— Черт.
Куин выдохнул весь воздух из легких, рассматривая друга. Голова парня поникла на шее, пока он осматривал порезы. Он был красив, с его широкими плечами, массивными грудными мышцами, мускулами, выступившими на руках. Но замкнутость и скрытность делали его еще более притягательным.
Было сложно не интересоваться, что скрывалось под этой сдержанностью. Куин принялся за врачебное дерьмо, достав марлю, пластырь и антисептик из шкафчиков, потом положил все на тележку и подкатил ее к каталке.
Собрав все необходимое, он подошел к раковине из нержавеющей стали и нажал ножную педаль,
