что ты украл в прошлом месяце.
– Я не крал… – побелел букмекер.
– Нет, крал. Видишь ли, айЭм – блестящий бухгалтер. Ты каждую неделю приносишь ему отчеты. Сколько, что и кому отходит. Думаешь, никто не владеет математикой? Основываясь результатах игр в прошлом месяце, ты должен был заплатить… сколько там, айЭм?
– Сто семьдесят восемь тысяч четыреста восемьдесят два доллара.
– Запомни, – Рив с благодарностью кивнул айЭму. – А вместо этого ты пришел с… какая там сумма?
– Сто тридцать тысяч девять долларов восемьдесят два цента, – отчеканил айЭм.
– Он ошибается. Он добавил… – тут же заговорил букмекер.
– Догадайся, сколько не хватает… хотя ты и так знаешь. айЭм?
– Сорок семь тысяч пятьсот долларов.
– Получается, двадцать пять тысяч под девяносто процентов. Так ведь, айЭм? – Когда мавр кивнул всего раз, Рив уперся тростью в пол и встал на ноги. – Что, в свою очередь, является учтивой ставкой, установленной толпой Колди. Тогда Трэз немного покопался, и что ты нашел?
– Мой человек Майк говорит, что дал этому парню взаймы двадцать пять штук прямо перед «Розовой Чашей»
Рив оставил трость на стуле и вышел из-за стола, для равновесия держась за него одной рукой. Мавры вернулись в позу, окружив букмекера и вновь взяв его под руки.
Рив остановился прямо перед парнем:
– И поэтому я спрашиваю еще раз: ты думал, что никто не станет перепроверять расчеты?
– Преподобный, босс… пожалуйста, я собирался вернуть…
– Да, именно так ты и сделаешь. И вернешь мне деньги за гребаных мудаков, которые пытаются надуть меня. Сто пятьдесят процентов к концу месяца, или тебя, разрезанным на кусочки, посылкой вышлют жене. И еще, ты уволен.
Парень разревелся, и слезы эти не были крокодиловыми. Они были настоящими, когда из носа течет, и опухают глаза.
– Пожалуйста… они навредят мне…
Рив выбросил руку и сжал ее в кулак между ног парня. Раздавшийся визг подсказал ему, что хоть сам ничего не мог чувствовать, букмекер чувствительностью обладал, и давление приходилось на верное место.
– Мне не нравится, когда у меня крадут, – сказал Рив мужчине на ухо. – Жутко бесит. И если ты думаешь, что банды с тобой плохо обойдутся, я тебе
Рив с силой повернул руку, и парень заорал во все горло, вопль был таким громким и высоким, что эхом отдавался в комнате с низким потолком. Когда крик пошел на убыль, потому что у букмекера закончился запас воздуха, Рив смилостивился и дал ему возможность отдышаться. А затем…
Второй крик был громче и выше первого, доказывая то, что после небольшой распевки вокалисты поют лучше.
Букмекер дергался и кричал в руках мавров, но Рив не отпускал его,
Прошло девять минут, прежде чем парень потерял сознание.
Когда погасли огни, Рив отпустил его и вернулся в кресло. Один кивок, и Трэз с айЭмом вынесли человека из клуба в переулок, где холод, в конце концов, приведет его в чувство.
После их ухода, Рив внезапно вспомнил о Элене, пытавшейся удержать в руках все те упаковки дофамина на входе в смотровую комнату. Что бы она подумала о нем, узнай, чем занимается Рив, чтобы удержать бизнес на плаву? Что бы сказала, если бы узнала, что когда он говорил букмекеру, что тот должен либо заплатить, либо его жена получит свертки ФедЭкс
Что ж, у него уже есть ответ, не так ли?
Ее голос, тот четкий, приятный голос вновь звучал у него в голове:
Конечно, она не знала подробностей, но была достаточно умна, чтобы не принять его визитку.
Рив сосредоточился на Хекс, которая ни на шаг не отошла от двери. В повисшей тишине, она разглядывала черный ковер с коротким ворсом, пяткой ботинка вычерчивая круг.
– Что? – спросил он. Когда она не посмотрела на него, он почувствовал, как она пытается взять себя в руки. – Какого хрена произошло?
Трэз и айЭм вернулись в офис и встали у черной стены напротив стола Рива. Скрестив руки на своих огромных грудных клетках, они держали рты на замке.
Молчание – характерная черта Теней… но вкупе с мрачным выражением лица Хекс и разминанием мышц, все было чертовски серьезно.
– Говори. Сейчас.
– Крисси Эндрюс мертва, – Хекс встретилась с ним взглядом.
– Как? – хотя он и так знал.
– Избита и задушена в своей квартире. Мне пришлось ехать в морг на опознание.
– Сукин сын.
– Я позабочусь об этом, – Хекс не спрашивала разрешения, и она расквитается с этим куском дерьма, что бы Рив ни сказал. – И сделаю это быстро.
Вообще-то, Рив был главным, но в этом деле он не встанет на ее пути. Для него его девочки не были простым источником дохода… Они были работниками, о которых он заботился и с которыми глубоко себя отождествлял. Поэтому, если одной из них кто-то причинил вред, будь то какой-либо клиент, парень или муж, у Рива возникал личный интерес в возмездии.
Шлюхи заслуживали уважения, и девочки получат его.
– Сначала преподай ему урок, – прорычал Рив.
– Не волнуйся об этом.
– Дерьмо… я виню себя в этом, – прошептал Рив, протянув руку и взяв нож для конвертов. Тот был в форме кинжала и таким же острым, как и оружие. – Нам нужно было раньше его убрать.
– Казалось, у нее все более или менее наладилось.
– Может, она просто стала лучше это
Они вчетвером на миг замолчали. Их профессии сопутствовало много потерь – едва ли смерть людей была сенсационной новостью – но, по большей части, в уравнении знаком «минус» были он и его команда: это они устраняли народ. А потеря кого-то из своих, от руки чужого, была ударом в сердце.
– Хочешь обсудить, как идут дела этой ночи? – спросила Хекс.
– Не сейчас. Мне тоже есть чем поделиться. – Заставив мозги работать, он посмотрел на Трэза и айЭма. – То, что я сейчас скажу, несет с собой много грязи, и я хочу дать вам обоим шанс уйти. Хекс, у тебя такой возможности нет. Прости.
Трэз и айЭм остались на месте, что ничуть его не удивило. Трэз также показал ему средний палец. Тоже не сенсация.
– Я был в Коннектикуте, – сказал Рив.
– А также в клинике, – добавила Хекс. – Зачем?
Иногда GPS – полный отстой. Сложно сохранить хоть какую-нибудь конфиденциальность.
– Забудь чертову клинику. Слушай, мне нужно, чтобы ты сделала кое-что для меня.
– А именно…
– Считай бойфренда Крисси аперитивом перед ужином.
– Рассказывай, – холодно улыбнулась она.
